— Сто пудов! Без базара! Гы-гы-гы...
Вот и Вова убежал в соседний номер, ждать свою «прынцессу»! Неужели, там реально такие, как он показал? Надо сходить в столовую, посмотреть. Вообще замечается странная тенденция, как Вова, так ходок по поварихам. Видимо, что-то есть в представительницах этой профессии, притягательное для них, но недоступное мне.
Поплескался в ванне, смывая усталость. Вылез бодрый, полный сил и завалился на кровать. Оди-и-ин! А ведь уже девять часов, надеюсь, хоть мой Вовчик не обломается! Включив телик, лежал и тупо пялился в экран... О! В новостях передают про пожар, который мы устроили. Нормально, кстати, вышло, ничего лишнего не сгорело. Но от не достроенной дачи остались лишь головешки...
Глава сороковая
Стук в дверь. Опять Вова? Похоже, что нет. Никто не заходит...
— Да, да! Войдите!
Открывается дверь, на пороге стоит прелестное создание... Белокурые волосы волной стекают по плечам. Лёгкое, коротенькое и полупрозрачное платьишко, подчёркивает стройную фигурку, открывая взору длинные красивые ноги. А уж как это смотрится из моего полумрака, да на фоне освещённого дверного проёма... М-м-м…
— Э-э-э... Вам кого?
— Егор Анатолич, вы меня не узнали? Это я — Катя-медсестра!
— Ну, проходи... рассказывай какими судьбами?
Заходит в номер и останавливается возле торца кровати. Хотя какой тут торец? Она же почти квадратная. В смысле кровать, а не девушка. Хи-хи... В ногах, в общем, находится эта странная медицинская гостья. Стоит, теребя наманикюренными пальчиками спинку кровати. Я тоже молчу, лежу и молчу. Любуюсь...
— Егор Анатольевич, вы простите нас с Иркой...
— За что? — делаю удивлённое лицо.
— Ну, за ту шутку...
— Так ведь шутка не удалась. За что же вы извиняетесь?
— Не удалась... — вздыхает, — Сергей Сергеич сказал, что ваши шрамы от «огнестрела», а остальные ножевые. И ещё сказал, что вы воевали? Это правда?
— Да, — киваю.
— Досталось вам... — а ведь в голосе этой девочки неприкрытое сочувствие.
Мне становится грустно:
— Ничего страшного, Катенька, всё нормально. Вы идите, я не держу на вас зла, — сажусь на кровати и прижимаю руку к груди. — Честное слово!