— И вовсе я не кривоногий! — возмущается с честным видом.
— То есть, с отсутствием совести ты согласен?
— Ну, дык... Мне ж её вместе со скромностью ещё в детстве ампутировали! И не ори, я же вчера сказал, двери надо закрывать!
Ну, вот что с него взять? На, гад! Бросаю в эту довольную морду подушкой, выдернутой из-под блондинистой головы. Увернулся... А вот от второй подушки, выдернутой из-под брюнетистой... Попал! И хорошо так! Прям по наглой, страшной роже!
— Анатолич, ну ты чего? Реально вставать пора! Едут уже! Нет, ты, конечно, можешь не вставать... — разводит руками, дескать хозяин барин.
М-дя... А вставать-то придётся! Не хватает, чтоб меня в таком виде застали!
Естественно процесс извлечения подушечных снарядов, которые я использовал, привёл к тому, что девушки проснулись. И теперь, борясь с остатками сна, пытались понять... А что происходит?
— Который час? — сонно хлопая глазами и сев на кровати, потянулась Ирина. Одеяло соскользнуло вниз...
Вова замер! Во все глаза, пялясь на её великолепную грудь:
— Класс!
— Ой! — девушка юркнула под одеяло.
— Одиннадцать часов! — слегка разочарованный своей несдержанностью и краткостью момента демонстрации, просветил Вован.
— Проспали! — в голос крикнули девушки, подрываясь с кровати...
— Ой! — вспомнив, что не одни, запрыгивают назад. «А что? Прикольно! Вот и Вовчик со мной согласен!»
—Мужчины отвернитесь, нам одеться надо, — попросила Катя.
— А вот фиг вам! — замотал головой Вова. — Что-то вы не отворачивались, когда меня осматривали...
— Егор Анатолич! Скажите ему!
— Анатолич, одеяло держи! — вскрикнул Вован. Я чисто рефлекторно вцепился в одеяло, которое в две стороны тянули девушки. Тоже мне, Тяни-Толкай...
— Егор Анатолич, отдайте!
— Не отдам! Мне холодно!