Милосердие спецназа

— Так ведь Руслан же Балагура туда спасать вёз? — недоумеваю от такой реакции.

— Точно, — кивает, — там же стазис-капсулы есть, на экстренные случаи. А вот проводить такие операции там некому.

— Стазис-капсулы?

— Забудь, прошу тебя. Если кто-нибудь узнает, что я тебе наговорил, у меня будет куча проблем. И это не метафора.

— Да понял я, — вздыхаю. — Вопрос, чего парням говорить?

— А что ты им уже сказал? — напрягся Степаныч.

— Про Балагура ничего. Только хотел узнать, что с Русланом. А у него оказывается, раны открылись, после беготни, возможно осложнения. Вот его там в больничку и закрыли…

Врать друзьям плохо. Это правда, но и рассказать всё тоже не вариант. Тут прав Степаныч. Думаю, со временем всё и так выяснится. Ведь, как бы это не звучало, но парни продали душу, и отрабатывать это придётся. Главное, чтоб Руслан нашёл тех, кто Вовку починит, даже если это будут длинноухие гномы или бородатые эльфы. А там посмотрим. Но как же парням в глаза смотреть? Саня вон песню уже сочинил… Трогательную. А чёрт с ним, надо верить Руслану. Если не ему, то кому ещё?

В результате, благодаря усилиям Степаныча в госпитале я провалялся всего месяц и отправился домой. На лечении в тот момент оставались только Хан и Листик. Да и тех должны были выписать через неделю.

Ну что ещё сказать, всех нас очень оперативно наградили, уж больно важным оказался тот караван. Боюсь даже предполагать, что там везли. Хотя, зная, наших власть имущих, не удивлюсь если деньги. А ради чего могла ещё собраться такая толпа бандитов? Так что дали по ещё одной «Отважной» медали, в том числе и погибшим, похлопали по плечу и сказали, что Родина гордится нами, попутно поведав, каких же героев они воспитали...

Глава двадцать шестая

Возвращался домой, как человек, а точнее, как нормальный российский дембель — слегка выбрит и пьян до синевы. Если за синеву брать цвет голубого берета. Ибо, пить как раньше, вряд ли смогу, но было весело. Ехал в купейном вагоне, боевые выплатили полностью, как и обещал Степаныч. Так что решил не экономить.

Зайдя в купе, просто обомлел, передо мной сидел ангел. Конечно, у этого небесного создания не было крыльев, зато была очень короткая юбочка, из под которой торчали загорелые ножки, полупрозрачная блузочка, с глубоким вырезом, и грудь не менее четвёрочки. И ярко-голубые глаза. Прямо под цвет моего берета. Всё! Я влюбился! Или это от воздержания?

— Проходи солдатик. Чего застыл? — невысокий, седеющий мужчина, искренне улыбается. Вот облом, мой белокурый ангел едет вместе с родителями. — Проходи, проходи, будем знакомиться. Меня зовут Сергей Павлович, — отец семейства крепко жмёт мне руку. — Это моя жена, — кивает на весьма миловидную русоволосую женщину средних лет, — Анна Ильинична. И, моя красавица дочь, Мила, — девушка кокетливо улыбается и слегка поводит грудью, и без того обнажённая грудь ещё больше оголяется. Хотя, казалось бы, куда ещё больше-то?

Про себя усмехаюсь: «Самка!» Ну, а что? Я и в прошлой жизни был интересен женщинам, а сейчас в подогнанной форме, с наградами и всеми полагающимися атрибутами дембеля, с лихо заломленным беретом, хуже точно не выгляжу. Да, форма российского десантника — это вам не х/б стройбата. Хотя и те перед дембелем стараются вовсю. А нам ещё Степаныч помогал, достал всё, что требуется и даже больше.

— Разрешите представиться! Старшина запаса. Егор Анатольевич Милославский, — лихо козырнул и щёлкнул каблуками. — Служил срочную, комиссован по ранению, следую домой.

— Вы воевали? — с придыханием спрашивает Мила.

— Да нет. Случайно на полигоне зацепило, — вру, не моргнув глазом, спасибо урокам товарища Васильева. Не хочется отвечать на вопросы о войне.

— Бывает, — Мила сморщила совершенно очаровательный носик. А ведь, наверняка, была уверена, даже если и не воевал, то с упоением начну врать. Лишь бы завоевать её благосклонность.

— Да ладно, старшина, — Сергей Павлович, недоверчиво качает головой, — здесь все свои. Я тоже служил и вижу, что у тебя на груди, такое на полигонах не заработаешь. Могу предположить, что одну «Отвагу» могли дать. Одну. Но две? А уж орден «Мужества» вообще молчу. Так что не хочешь, не говори, но и не ври, сынок, не надо. Такой набор только кровью заработать можно, — и повернувшись к дочери, добавил: — А ты не кривись, тебе что, в кино крови мало?