Поломанные Константы

22
18
20
22
24
26
28
30

– Уйду, я нашел другую, настоящую.

– А я что, искусственная? – женщина все еще зло улыбалась.

– Души у тебя нет, ничего тебе не надо, только бы деньги тратить, да по Египтам шляться.

– А она с душой, да?

– Она настоящий человек, добрая, отзывчивая, готовая выслушать.

– Я всегда слушаю тебя.

– Ты командуешь моим бизнесом, лезешь в мои дела!

– Когда тебя нет, я слежу, чтобы все было в порядке.

– Мои люди на тебя жалуются.

– Конечно, лодырям зарплату не отдала.

– Ты не можешь принимать за меня решения! – все еще спокойно говорил мужчина. – Ты мне больше не жена, я тебя не люблю, Ты мне осточертела, дура и недотепа! Училась-училась и засела дома, как клуша, да ты тупая! Разговор окончен.

– Ты не можешь вот так уйти, – она осторожно поднялась с пола.

– Еще как могу, ты мне что, указ? Пустышка!

– Ты сволочь, – обижено выпалила женщина и каким-то неуловимым движением выхватила из кармана халата ножницы и резко направила их в мужа.

Он перехватил руку обезумевшей женщины, вывернул и сильно оттолкнул, на этот раз она разбила себе нос. Кровь потекла по лицу.

– Допрыгалась, идиотка, – процедил муж, – позвони своей Ане на дачу – пусть приедет, присмотрит за тобой, ненормальная! Скажи, что я здесь больше не живу и не против появления этой твоей подруги здесь. Возражать больше некому, как и мотать нервы тоже больше некому!

– Ты не посмеешь… – прошипела опять женщина.

– Все! – мужчина открыл старенькую входную дверь и, выйдя, с силой хлопнул ею.

– Ты же обещал никогда этого не делать, – вслед прошептала женщина и сползла по стене на пол. Слезы градом полились из огромных перепуганных глаз, она давила в себе глухие рыдания, размазывая слезы и кровь по лицу. После еще несколько часов просидела беззвучно в мрачном коридоре прихожей, вслушиваясь в тишину и пытаясь осознать, что муж ее бросил после двенадцати лет совместной жизни, потому что она очень-очень плоха для него. Без души, без ума, без стремлений, идиотка, одним словом, простая безработная прожигательница жизни в его глазах…

– Все, – тихо сказала она себе, – все, успокойся, хватит. Ты же сама знаешь, что эта жизнь нарисованная, что по-другому никак нельзя. Все фальшивое, все прикрытие. Только дети. Дети настоящие. И работа. И все эти проклятые минувшие и идущие войны…