– Прости, дорогой Сережа! Я надеялась, что ты тоже изменишься. Закон жанра…
– Закон жанра! – прошептал мужчина, вывернул упругую кисть, острие ножа пропороло ему грудь, по ребрам потекла горячая жидкость. Скальпель с тихим звоном покатился по каменному полу. Он прижался губами к девичьей шее, и впился зубами в тонкую голубую вену.
Горячая жидкость оросила его рот, губы, щеки. Женщина тихо застонала, алые огоньки вспыхнули в зерцале черных глаз.
– Прости… – он прижал трепещущее тело к своей груди, под натиском его клыков горела сладкая и живая человеческая плоть, он рычал как волк, впившийся в горло жертве, но рычание это походило на плач.
Красный был самым сильным из всей четверки. Из шейной артерии кровь била ключом, и прежде чем огоньки в черных глазах угасли, женщина успела ударить его в голову. От звона в ушах потемнело в глазах, человек ненадолго потерял сознание. Когда он очнулся, Мария лежала на полу, губы едва шевелились, скулы покрылись землисто серым оттенком. Сухой цемент смешался с черной густой сукровицей. Превозмогая головокружение, Сергей прильнул губами к мертвенно-бледному лбу.
– Прости меня…
Родинка темнела на верхней губе, будто крохотная мушка прилепилась к коже. Девушка улыбнулась. Медленно, страшно, так мог усмехаться воскресший мертвец.
– Все правильно… Удачный финал, – чуть слышный вздох робко тронул молекулы воздуха. – Спасибо, тебе, Сережа. Они нас убивают для забавы…
Она набрала полную грудь воздуха, будто намереваясь нырнуть в воду и затихла. Последние отголоски аромата цветущей сирени истекли в горячем воздухе. Черные глаза дерзко смотрели в потолок ангара, неутомимо носились ласточки, рискуя задеть острыми крыльями железные стены. Золотой лучик проник через узкую щель, и прильнул к женской голове. Он опоясал огненный круг подле разметавшихся черных волос, казалось, это горит радужный нимб, и в чудесном ажурном свечении плывут нежные светлячки, сотканные из невесомой пыли…
Старушка пригорюнившись сидела на скамеечке. Давно уехала скорая помощь, нынче у них дел невпроворот. Десятки раненых и погибших возле института. В народе говорят, – дело рук «пятнистого оборотня». Антихрист, право слово, душегуб! Да и этот, немец хорош гусь!
Она едва Богу душу не отдала видя, как тишайший Алексей Семенович ножиком его в бедро пырнул, а тому хоть бы хны!. Казалось, есть о чем посплетничать, но на душе у женщины было тоскливо. Ее не радовал теплый апрельский денек. Верная Маруся, десять лет служившая верой и правдой хозяйке, пала смертью храбрых. Болонка издохла на руках хозяйки, и жалобно так стонала, а из пасти струйка крови вытекла. Сосед помог. Похоронил собачку в парке. Нахлынули тоскливые воспоминания, женщина опять разрыдалась. Странный шум оторвал ее от печальных мыслей. Из зарослей лопухов послышалось громкое фырканье. Переваливаясь на толстых лапах, выскочил жирный кролик. Он внимательно смотрел на бабушку, сморщил носик, и уморительно чихнул.
– Вот тебе раз! Ты откуда взялся такой?
Зверек напружинил розовые уши, и кивнул большой головой, как будто намереваясь вступить в беседу.
– Хорошенький! Да ты, чей будешь? – слезы высохли, старушка почесала животное за ухом. Кролик равнодушно отреагировал на ласку.
– Пойдем ко мне? Я тебе морковкой угощу… – оглядевшись по сторонам, и не выявив ни одного претендента на сбежавшего зверька, женщина взяла его на руки, и поспешно скрылась в подъезде. Зверек не возражал. Он видел женщину в чудном алом свечении, над ее головой клубились оранжевые облака, они завораживали животное, ярость постепенно уступала место безмятежному покою. Но то было временное затишье. Пушистый зверек слышал частое биение сердца своей новой знакомой, внимательно осматривал облупившиеся стены подъезда. Упругими волнами, со дна неведомой души миролюбивого животного поднималась накипь злобы. Фигура женщины покрылась ярко красным туманом. Старушка остановилась возле входной двери, опустила находку на пол.
– Посиди минуту, дружок! Я ключи достану. – она извлекла из сумочки внушительную связку. – Знать бы какого ты пола… Мальчик или девочка?
Животное опять чихнуло.
– Вот и славно! Пусть будет девочка. Я буду звать тебя Марусей!
Дверь распахнулась настежь, и Саманта, неуклюже переваливаясь, скользила по паркету. Женщина всплеснула руками.
– Ну до чего же хорошенькая!
ebooksa