Красный жук

– Когда все закончится выпью пива! – хрипло сказал он. – Очень много пива…

– Не забудь меня позвать, майор. С удовольствием составлю тебе компанию! – грустно улыбнулся прапорщик. Он едва заметно опустил ресницы. Твари все слышат, но мысли читать они точно не могут. Пора!

– Черт с вами! – крикнул Кармазин. – Вот – ключи! – он ударил ногой, связка с грохотом прокатилась по каменным плитам. – Теперь наши автоматы! – мужчины опустили «Калашниковы» на пол. Опять зависла пауза. Мальчишка ощутил, что его зубы выбивают барабанную дробь. Без спасительных автоматов люди чувствовали себя незащищенными, будто голыми на морозе.

– Отойдите на пару шагов от оружия! – впервые за время общения, в нотках голоса «лешего» сквозила тревога.

«Они тоже боятся!» – у майора мелькнула ликующая мысль. – «И они не догадались про стволы!»

– Что вы братцы шибко бздиловатые для суперменов! – насмешливо крикнул прапорщик. Он грузно шагнул вперед и замер напротив дверей. Мускулы напряжены, как у дикого зверя перед броском, кулаки сжаты. Словно вернулись древние времена, когда могучий предок выходил на медведя с ножом и рогатиной. Трое мужчин также отошли в сторону. Кармазин на мгновение прикрыл глаза, пальцы небрежно коснулись рукояти пистолета, он усилием воли гнал от себя мысль об оружии.

– Собрались детки возле клетки… – осипшим голосом он прочел детские стишки. Что там дальше было? Забыл…

Косая тень закрыла дверной проем на долю секунды. Он успел увидеть силуэт человека. Заурядная личность, среднего роста, и обычного телосложения. Лицо вовсе не черное, как он рассчитывал увидеть, а обычное, смуглое. Такого цвета кожа встречается у уроженцев Кавказа или азиатов. А вот двигался «леший» и правда очень быстро. До лежащей на полу связке ключей пять-семь метро. Он преодолел их одним прыжком, схватил с пола ключи, и замер на месте, изучая людей. Хитрость сработала, либо его заинтриговали дерзкие солдаты, или захотелось размяться, вступить в схватку против четверых здоровых мужиков. Неизвестно. Как бы то ни было, но «леший» не успел предугадать маневра противника. «Недодумкал!» – как любил выражаться Кивенко, что помимо автоматов, бойцы ОМОНа вооружены простенькими пистолетами устаревшей системы «Макаров». Первым выстрел произвел прапорщик. Он стоял ближе всех к «лешему». Старый вояка не потерял самообладания. Пуля конечно – дура, но увернуться от нее с дистанции десять метров даже сверх человеку оказалось не под силу. Кусочек свинца угодил точно в голову, на два сантиметра выше бровной дуги. Выстрел снайпера. Пол сбрызнули капельки алой крови, будто клюквенный морс разлили. «Леший» закрутился юлой, и рухнул лицом вниз. Кармазин не стал любоваться агонией врага. Быстрее ветра он метнулся в лабораторию, успел увидеть высокого парня возле распахнутого окна. Очень подвижны «лешие»! За считанные секунды промчаться по длинному залу – задача невыполнимая для опытного спринтера, учитывая тот факт, что ему приходилось лавировать между столами. Беглецу оставалось пара шагов до заветной цели, когда Антон судорожно нажимая пальцем легкий курок, всадил всю обойму в спину врага. Бессонные ночи, дьявол их раздери! Руки дрожат, три пули угодили в «молоко», одна в бедро, третья ожгла плечо человека, содрав кожу. Кивенко оказался более умелым и выдержанным стрелком. Раненый леший вскочил на подоконник, взлетел как огромная блоха, без малейших усилий на высоту полутора метров, неся в ноге раскаленную пулю. После автоматной канонады, что они устроили в коридоре институте, звук выстрелов «Макарова» напоминал чиханье больного котенка. Капитан услышал щелчки за спиной, «леший» дернулся, очередной выстрел пришелся ему в поясницу, и еще один точно под левую лопатку. Трое бойцов палили из карманного оружия, не отпуская курки.

«Молодцы ребята!» – подумал Кармазин, будто со стороны услышал свой яростный крик, полный ликующего восторга, и тотчас удар невероятной силы обрушился ему на голову. Проваливаясь в бездонную черноту, офицер успел подумать.

«Они смертны. И это не так уж и сложно было сделать. Просто надо уметь преодолеть страх. И еще… Очень хочется пива…» – и пришла мгла.

– Собрались детки возле клетки.

Внутри сидел обычный волк…

Черный

Черный не ожидал такой отваги от обычных солдат. Группе приходилось работать в разных странах. Они были отлично подготовлены, а сыворотка делала их почти неуязвимыми. Синий и Зеленый погибли по причине собственной самонадеянности. Столько удачных операций, все проведено без сучка, без задоринки, возомнили о себе черт знает что! Он виноват, конечно. Слишком много внимания сосредоточил на поисках Красного, и потерял бывшего товарища в самый последний момент. Упустил из виду! Тот словно заблокировал мысли. Как он это делает – загадка. Но того что сделано, уже не вернешь. Теперь он остался в одиночестве, задача не выполнена. Есть только одна надежда. Красный передумает, даст и себе знать, и они вдвоем доведут до конца то, что не удалось Синему и Зеленому. Ну а пока ему надлежит завершить первую часть работы, прикончить ученого. Чужак погиб. Рассчитывать он может только на себя.

Черный появился в лаборатории в финале битвы. Он мгновенно оценил ситуацию, подхватил с пола автомат, яростным ударом приклада размозжил голову одному солдату, и пока остальные очухивались, врезал другому. Добивать двух уцелевших солдат не было времени, тем более, что они явно вознамерились прикончить его из допотопных пистолетов. Леший предугадал сценарий стрельбы. Конечно, он мог без хлопот перестрелять неуклюжих омоновцев, собравшихся на площади, но интуиция подсказывала, что делать этого нельзя. Они и так наделали ночью много шума. Едва ли удаться свалить переполох на Чужака. Накануне отправки, Черный получил вполне четкие инструкции. Получить образцы, прикончить автора. Все. И без лишнего шума, не так, как это случилось в Ираке… Хозяева понимали, что «лешим» доставляет наслаждение вид льющейся крови, жар схватки, потому они предпочитали использовать оружие в крайнем случае. Но диверсия – это не война. Несколько убийств допустимы, но не более того. Черный соблюдал инструкции, хозяев остерегался.

Он бежал по парку к дому ученого. Солнце медленно поднималось на горизонте, бледные лучи трепетали, запутавшись в листве высоких дубов. Птицы неуверенно брали первые ноты, словно начинающие теноры, прочищали голос. Утро сулило прохладу, день обещал стать жарким, но у Черного было отвратительное настроение. Не то чтобы он горевал по товарищам. Нет. Хотя из них получилась хорошая группа. Он был достаточно умен и ловок, чтобы приспособиться к жизни в этой стране. Внешне ничем не отличается от здешних обитателей, а универсальные способности дадут возможность безбедного существования. Синий и Зеленый неплохо знали местное наречие, он говорил хуже, но вполне сносно, для того, чтобы сойти за иностранца. Иногда для развлечения можно устраивать охоту на аборигенов. Все так, кабы не вживленный в сердце чип. Срок, отпущенный хозяевами на выполнение задачи, скоро истекает. Короткий сигнал, пущенный со спутника, и его артерии лопнут как перезрелый арбуз. В ближайшие двенадцать часов он не сможет добыть препарат. Наступает погожий солнечный день, его легко засекут возле входа в институт. Ночью им помогала темнота и ненастье, больше такого шанса не выпадет. Что же делать?! Черный почти физически ощутил, как густая кровь заливает вены, и ему стало страшно. Пожалуй, впервые за все время новой жизни, он испытал настоящий ужас. Препарат избавлял от этого отвратительного качества долгое время. Страх был сухим, властным и жестоким господином. Он изъедал душу хозяина как ржавчина. Но он же вынудил мозг работать ускоренными темпами, отметая слепые варианты, и придумывая новые. Идея созрела настолько неожиданно, что он остановился. Легкий порыв ветра заставил трепетать чахлые ветви молоденьких берез. Над деревьями плыли сочные ароматы умытой дождем листвы, но вся эта чертова красота оставляла «лешего» равнодушным. Убийство и насилие – вот самый желанный наркотик нового человека. С ним не сравнится не секс ни богатство, ни власть. Черный приободрился. Новая идея казалось вполне осуществимой. Как это она раньше не пришла ему в голову? Он возобновил бег, и в считанные минуты оказался возле подъезда, где жил ученый. Здесь леший остановился, привел в порядок грязную одежду, и стал похож на обычного местного гражданина. А людей со смуглой кожей в южных регионах России – пруд пруди! Он неторопливо прошелся вдоль подъезда – ни дать ни взять человек совершает утреннюю прогулку. Он неважно знал обычаи этой страны, перед очередным заданием всех троих подвергали усиленному ментальному гипнозу. Вбивали знания местных обычаев, основы языка, специфику ландшафта, и психологические особенности местного этноса. Несмотря на универсальные обучающие способности, Черный плохо усваивал материал. Он лучше остальных умел убивать, бегать, драться и стрелять, но вот думать и запоминать – не его конек. Для этого есть Синий, тот любил трепаться, что раньше был великим умником. Возможно это правда. Хотя Красный был умнее остальных. Все четверо не помнят своей прежней биографии, но остаточные фрагменты, как осколки разбитого зеркала подчас отражают хаотичные фрагменты его прошлой жизни. Обычная сельская улица, гладкий асфальт, такого не встретишь в этой стране, аккуратные домики, выстроились как солдатики, цветущие палисадники. Дальше – какая-то муть… Наверное – Германия. Или другая европейская страна. Кажется он сидел в тюрьме. Пожизненное заключение. Ему все равно. Теперь ему все равно. Это Красный постоянно задавал глупые вопросы. Кто он? Кем был раньше? Почему он тоскует? И так далее…

Парадная дверь распахнулась, на улицу вышла симпатичная бабушка с болонкой на поводке.

– Доброе утро! – церемонно поклонился Черный.

– И Вам утречка доброго! – улыбнулась старушка. – Нездешний?

– Некоторым образом… – он мучительно подбирал слова. Вот, дьявол! Корявая тарабарщина! Вероятно, его родной язык сильно отличается от местного наречия, слова как булыжники, много шипящих согласных. Будто змея человеческому говору научилась! – Вы правы. Я прибыл издалека…