Женя состроил доброжелательную гримасу и поцеловал руки женщин, причем, у старухи рука буквально воняла каким-то кремом, из-за чего он прикоснулся к ней не губами, а кончиком носа. «Увезу Анютку в Вяземское, чтоб не видеть этой тети, а там пусть косточки моют», — подумал Евгений. Что-то подсказывало ему — сегодняшнюю ночь придется провести в одиночестве.
Обед прошел весело, благодаря рассказам о Петербурге. Оказалось, что Серафима закончила Смольный институт и знала три языка, но город знала плохо — их почти не выпускали никуда. Ее мать чопорно вкушала еду и пока молчала, но Женя чувствовал — она еще себя покажет.
После обеда Женя увел мачеху в спальню для решения хозяйственных вопросов и, мягко целуя, постепенно раздевал ее. Она долго терпела, а потом набросилась на него прямо на полу, подложив одеяло. Чтобы не ее слышали, зубами она вцепилась в подушку, но стоны все-таки проникали сквозь стены.
«Нет, надо ехать в Вяземское, а то даже в своем доме приходится сдерживать чувства», — подумал Аркадьев.
Глава 29
За завтраком собралось все семейство, но мужчина был один — Евгений. Перед этим Камков начал докладывать Анне Семеновне о ходе уборки, но Аркадьев прервал его:
— После завтрака будем с вами разбираться. — И посмотрел многообещающим взглядом.
Сначала все молча ели, потом Мария Лукьяновна начала проповедь напористым визгливым голосом:
— Я вижу, дорогой племянник, ты не желаешь следовать ни церковным ни сословным обычаям. Это недостойно звания графа и оскорбляет память твоих предков. Проповедуешь нигилизм и половую распущенность! А на исповеди вообще никогда не был! И мою племянницу тянешь в омут греха. Я этого не оставлю и пойду жаловаться предводителю дворянства и губернатору!
— Мама, успокойся, пожалуйста, — с испугом попросила Серафима.
— Хоть Анжеле Дэвис, — спокойно произнес Женя. — Вам напомнить ваш статус в этом доме? При-жи-валка, ясно? Поэтому и ведите себя в соответствии с ним, или оревуар. Второй вариант предпочтительнее. Если еще раз соберетесь читать нотации, скажите, отвезем в ближайший монастырь.
Аркадьев допил чай, взглянул на побледневших женщин:
— К тебе, Серафима, это не относится, живи сколько хочешь, — затем перевел взгляд на тетку. — Никаких нищих и богомольцев в поместье я не потерплю. На этот раз пока все. Пошли разбираться с твоим казнокрадом, — кивнул он Анне Семеновне.
В полной тишине все разошлись. Анна Семеновна догнала Евгения в коридоре:
— Спасибо тебе, а то она меня замучила придирками и нравоучениями, а отвадить неудобно — родственница все же.
— Боюсь, это еще не конец, может ей денег дать, пусть уедет?
— Нет, вернется, да и Симу жалко.
Анна Семеновна помолчала, потом смущенно спросила:
— А кто такая Анжела Дэвис?
— Да вроде принцесса в каком-то романе. Точно не помню.
ebooksa