Окраина

Его смерть была медленной.

Очень медленной.

И кровавой.

IV

Это был первый концерт, на который она пришла за последний месяц, и Деанна выбрала себе место впереди – так, чтобы можно было видеть артистов, – и рядом с деревянным столбом – так, чтобы за столик к ней никто больше не подсел. Пол сегодня будет за звукоинженера – паренек, которого он нанял на временную работу, заболел, – а сидеть с кем-то еще она не хотела.

Выступать сегодня должна была певица из Бенсона – немолодая женщина, которая во всем подражала Пэтси Клайн[81]. Деанна никогда не была большой поклонницей Пэтси, поэтому сомневалась, что эта женщина сможет ей понравиться, но Пол в последние дни был так внимателен, нежен и предупредителен, что она хотела как-то отплатить ему за это, – поэтому, когда он попросил ее прийти и занять одно из пустующих мест, так как боялся, что в зале окажется слишком мало зрителей, Деанна с удовольствием согласилась.

Она совсем не хотела, чтобы эта атмосфера, установившаяся у них в доме в последние дни, куда-то исчезла, и решила, что лучший способ ее сохранить – это проводить как можно больше времени вместе с Полом.

Они даже успели слегка пообжиматься у мужа в кабинете до того, как появилась певица со своими оркестрантами. Пол хотел заняться любовью прямо на полу, но это Деанна сразу пресекла. Пол был грязным, а они, несмотря на желание, не были лопающимися от гормонов подростками, какими были когда-то в средней школе. А вот ласки у них получились настоящими и жаркими, поэтому из кабинета они вышли в прекрасном настроении. И хотя они давно были взрослыми, но подобные вещи с некоторым налетом запретного заставляли кровь быстрее бежать по венам, и Деанна уже начала планировать, что они устроят дома после концерта.

Места вокруг нее постепенно заполнялись. То ли Пэтси, то ли сама певица пользовались в Макгуйэне бо́льшей популярностью, чем предполагал Пол, так что очень скоро все места были заняты. Сегодня работали только две официантки, и им приходилось вертеться как белкам в колесе, принимая заказы, количества которых с лихвой хватило бы на четверых.

Деанна неторопливо пила свой кофе. Она была рада, что у них с Полом все вошло в норму. Правда, пару недель пришлось действительно нелегко. Она не могла понять, в чем же дело, не знала, что между ними произошло, но чувствовала взаимный холодок и какую-то эмоциональную отчужденность, и они часто и безо всякой причины ссорились, хотя оба были ни в чем не виноваты.

Джулия в последнее время тоже как-то отдалилась от нее, и Деанне пришло в голову, что проблема, может быть, в ней самой, а не в ее подругах и муже. Она была тем самым ядром, вокруг которого вращались все события, и сама логика подсказывала, что с нею что-то не так.

Хотя Деанна знала, что она здесь ни при чем. Она редко обращала внимание на слухи и сплетни и почти никогда им не верила, но она не была глухой и знала, что в последнее время в Макгуэйне появилось множество проблем. Как межличностных, так и… всяких других.

И к этому она точно не имела никакого отношения.

И не знала, чем они вызваны.

И это заставляло ее нервничать.

Свет в зале померк, и Деанна, посмотрев через плечо, увидела за пультом Пола и помахала ему рукой. Он помахал ей в ответ.

Зажглась рампа над сценой, и под аплодисменты зрителей на ней появилась немного полноватая женщина с морщинистым, но симпатичным лицом в сопровождении нескольких мужчин.

– Привет, – поздоровалась женщина и громко объявила: – Я – Линетт Дэниелс, а это мой оркестр – «Сумасшедшие»!

В оркестр входили гитарист, басист, барабанщик, флейтист и человек, игравший на электрооргане. Они немедленно исполнили «заряженный» вариант «Апельсинов в цвету». Линетт немного подвигалась в такт музыке, а потом музыканты перешли к «Она тебя околдовала», и женщина запела.

Впечатление как от самой Пэтси Клайн, подумала Деанна, но именно поэтому она перестала обращать на певицу внимание. Монотонное подвывание и вскрики были так же противны в исполнении Линетт, как и в исполнении самой Пэтси. Деанна поняла, что рассматривает сидящих в зале. Многих людей она знала лично, но приблизительно столько же зрителей были ей незнакомы. Она понаблюдала за жирным мужчиной, который неуклюже пытался танцевать с тоненькой и миниатюрной девушкой, которая годилась ему в дочери, но была скорее всего его женой или подружкой. Небольшую часть кафе освободили от мебели и приспособили под танцпол, на котором сейчас топтались только эти двое. Потом Деанна обратила внимание на худющего ковбоя, сидевшего в одиночестве прямо возле сцены; у него, вне всяких сомнений, была самая длинная шея на свете. На ее фоне Одри Хэпберн выглядела как Стабби Кей[82]. Его голова на этой выдающейся шее качалась в такт музыке, как слива на гибкой трубочке для коктейля.