Окраина

III

Тео сидела в banya и плакала.

Сегодня на утренней большой перемене ее опять толкнули Мэри Кей и Ким, причем так, что ей пришлось обратиться в медкабинет, и там ей заклеили поцарапанный локоть пластырем. Позже она в полном одиночестве съела свой ланч, потому что никто из класса не хотел сидеть рядом с нею. Она даже не пошла на большую перемену во второй половине дня и попросила у миссис Коллинз разрешения остаться в классе и почитать, и та ей разрешила.

В общем, еще один обычный школьный день.

Она ничего не рассказала об этом ни Адаму, ни Саше – и уж точно ничего не скажет родителям, – но вот Бабуня казалась ей неплохим кандидатом на то, чтобы поделиться с нею своими проблемами. Ей просто необходимо с кем-то поделиться.

Она была очень несчастна.

Тео ненавидела школу. Все дети в ней были тупыми и злыми, и никто ее не любил. При этом она понимала, что родителям это покажется невероятным. Они просто погладят ее по головке и скажут, что все скоро наладится и что она должна попробовать поговорить с другими детьми и найти себе друзей. А Адам с Сашей начнут над нею издеваться.

Она была совсем другая – не умела заводить друзей, и, что бы она ни делала, дети в классе продолжали над ней издеваться.

Бабуня могла бы это понять, но она сама очень странно вела себя в последнее время, и Тео решила, что лучше подождать и поговорить с нею позже.

Она утерла слезы и рукавом вытерла нос. Ей запрещалось ходить в banya одной, но сегодня ей не хотелось никого видеть, и купальный дом казался ей единственным местом, где ее никто не потревожит. Поэтому она сказала Ма, что будет играть на заднем дворе, и прямиком направилась в дальний конец участка, в banya.

И вот сейчас она сидит на сломанной скамейке и рассматривает высокий потолок. Ей нравилась купальня – по какой-то причине Тео с удовольствием приходила сюда. Она знала, что Бабуне banya не нравится, но Тео чувствовала себя здесь спокойно, как дома. Внутри было прохладно – здесь стояла мирная и расслабляющая атмосфера, в которой ей было уютно и удобно, несмотря на ужасное состояние самого здания.

Она смахнула последнюю слезу. Здесь можно было поплакать – и никто ее не услышит, или поговорить с самой собой – и никто об этом не узнает. Banya была местом, где она могла спрятаться от своих проблем, которые оставались за порогом, и побыть наедине с собой. Иногда приятно остаться одной, а это место идеально подходило для этого. Ни родителей, ни брата, ни сестры, ни других детей, ни других взрослых…

Только одна она.

Тео осмотрелась и увидела пол, засыпанный мусором, и изображение молоканина на дальней стене. Если это место привести в порядок, то его можно превратить в небольшой форт или игровую комнату. Будь у нее друзья, она могла бы приводить их сюда, и здесь они могли бы вместе играть в дом, или замок, или в секретное убежище, или… во все, что угодно. Они могли бы вычистить мусор, принести кое-какие игрушки и привести это место в порядок…

Если бы у нее были друзья.

В этом была вся проблема.

– Тео.

Девочка услышала голос, или скорее шепот, который доносился откуда-то из глубины помещения. Солнце уже садилось, и помещение было заполнено тенями, но они были пока слишком слабыми, чтобы в них мог спрятаться человек, даже если это был ребенок. Она уже хотела отмахнуться от этого голоса, решив, что ей все это почудилось, но голос раздался вновь:

– Тео…

Тени поменяли положение и задвигались. Перед дверью никто не прошел, и уж тем более никто не вышел из помещения, но темнота в купальне стала вращаться по часовой стрелке – она двигалась как в фильме, показанном в режиме замедленной съемки. Тени медленно покружились над мусором в центре комнаты, прежде чем вновь истончиться и пропасть на стенах и потолке.