Фокусы реальности

Симеус зашлёпал на выход, а Ансельм — в сторону подсобки, и тут демон ощутил совершенно новое и совершенно неприятное для себя чувство. Как если бы всё его существо разом начало чудовищно зудеть. Попытавшись контролировать двоих одновременно, он снова зацепился за край старых символов, и ниточка его сущности, тянущаяся наружу, оборвалась. Он запаниковал и заставил обоих монахов остановиться.

В «базовой комплектации» у демонов нет сердца. Но сейчас он мог бы поклясться, что чувствует, как в самом центре его существа что-то пульсирует. Отчаянно. Оборвавшаяся ниточка не развеялась, подобно первой паутинке, но теперь он видел и ощущал всё очень размыто, словно саркофаг снова стал сильнее.

Можно было попытаться выпустить новую нитку тьмы, но был нешуточный риск потерять ту связь, которая сейчас худо-бедно держалась. Как поведут себя людишки, избавившись от наваждения?

Если тупой служка замер, разинув рот, то секретарь всё больше нервничал, топтался и что-то бормотал себе под нос. Симеус пытался решить свалившуюся на него проблему новых ощущений логически. Не смотря на то, что сознание его было замутнено. Опасный человечек… Что будет, если он догадается привести кого-то, в ком всё ещё горит истовая вера? Добавим ему присутствия.

Следующим неприятным ощущением стало осознание: он не мог находиться в обоих монахах одновременно. Бо́льшая часть отделившейся эманации осталась в первом дурне. Старшему, опасному, достались только следы, и он всё сильнее им сопротивлялся, дёргаясь и споря сам с собой.

Голос секретаря начал приобретать истерические нотки. Так и ненужных зевак привлечь недолго. Демон двинул вперёд кретина.

Симеус

Брат Ансельм заботливо взял старшего монаха за руку и заглянул в глаза:

— Тебе плохо, брат Симеус? Сбегать за доктором?

Внезапное смешение мыслей отступило, всё стало чётким и логичным. Действительно, вблизи свечей немного душновато. Нужно выйти на воздух…

— Нет-нет, я уже в порядке! Наша первоочередная задача — восстановить целостность реликвии! Иди, брат Ансельм, возьми… что там нужно… и приступай. А я найду отца Бенедикта.

И глаза у Ансельма вовсе не чёрные, а как и всегда — цвета голубой, досветла застиранной скатерти. Разве что зрачки чуть больше, чем обычно. Не угорел бы. Надо ему смену отправить…

Здание монастырской канцелярии походило на прежнее староземельское только внешне. Внутри всё было элегантно, практично и больше напоминало какой-нибудь банковский офис.

Рабочий кабинет отца-настоятеля занимал добрую треть этажа, отделённый от остального пространства огромным окном-перегородкой, зеркальным снаружи и прозрачным для взгляда изнутри.

Симеус толкнул дверь, распахнувшуюся совершенно бесшумно. Это было обязательным требованием отца Бенедикта: каждая дверь в монастыре была идеально отрегулирована и открывалась абсолютно бесшумно. А закрывалась с мягким «пф-ф-ф…» Бенедикт ненавидел скрипучие и стукающие двери. Поэтому, кстати, Симеус старался отправить кого-то заранее распахнуть огромные храмовые врата — несмотря на все усилия, достичь идеала и сделать движение тяжёлых дубовых створок полностью бесшумным не удалось. А со входом настоятеля внутрь сразу начинал петь хор, и закрытие проходило… м-м-м… мягче. К тому же петли регулярно смазывались, да и войлочная обивка немного спасала…

В кабинете было неожиданно многолюдно. Ах, он же совершенно забыл! Собрание глав фермерских хозяйств! В присутствии всех этих людей говорить об открывшейся проблеме было решительно невозможно. К тому же настоятель, пребывающий в столь редком для него в последнее время приподнятом настроении, протянул ему пачку документов с указанием проверить, пока идёт беседа. Симеус хотел было подать настоятелю условный знак о безотлагательности, но вдруг успокоился. Действительно, совершенно нет повода для спешки, ведь верно? Проблема обнаружена и туповатый, но усердный Ансельм уже занимается её решением. Так даже лучше.

Симеус на секунду замер. Что-то в собственных умозаключениях показалось ему дико нелогичным, он потёр затылок… Да нет же, всё прекрасно! К тому же отец настоятель торопит!

Он решительно прошагал за свой стол и углубился в бумаги.

21. ПАДЕНИЕ МОНАСТЫРЯ

ЗАХВАТ