— Да не смотри туда. Хотя, чего греха таить, мне тоже интересно, — барон всем корпусом развернулся к воротам, и Бяшим утвердился во мнении, что это и правда была проверка. Пятеро беглецов, не замечая, что за ними следят, убедились в отсутствии стражи и бросились к вожделенной свободе. Вот у одного из них подкосились ноги. Упал и выгнулся дугой второй… Самый быстрый успел выскочить за створ ворот и упасть уже там.
— Горк, — негромко сказал барон, — свистни десяток из новеньких, пусть своих сюда притащат. И Юру позови, скопытятся, не ровён час, — барон хитрым прищуром посмотрел на Бяшима. — Удивлён?
— Не-а, — мотнул головой тот. — Я сразу думал, что так будет.
— Да ну? А что своих не предупредил?
— По башке не хотел, чтоб били. Всё время говорят: молчи, дурак, умнее тебя старшие есть.
Денисов засмеялся, но их разговор снова прервали.
От рабского сарая бегом пробежали мужчины, схватили упавших, приволокли на площадку перед бароном. И всё это громко, с восклицаниями. С другой стороны подошёл тот молодой мужик, Юра, на сей раз без охраны. Он уверен, что теперь никто не сможет причинить ему вреда! — понял Бяшим. Беглецы хрипели, корчились и пускали пену. На штанах расползались мокрые пятна. Он про себя порадовался, что отца среди них не было. Хотя, куда ему сейчас бежать — нога сильно отбита, ковыляет еле-еле.
— Ну что, Виктор Палыч, лечить будем? — доктор смотрел на судорожные подёргивания спокойно, как на сто раз виденное.
— Конечно, будем! — бодро откликнулся барон. — Они мне за триста лет знаешь, сколько дорог должны построить? О-го-го!
Целитель поочерёдно подержал за руку каждого, приводя в себя.
— Не, ну я, конечно, понял, что вы дебилы! — весело сообщил им барон. — Но чтоб настолько? Двадцать плетей — каждому. За повторную попытку полу́чите на десятку больше. Степаныч, сгоняй до обменных, поинтересуйся: никто не хочет принять участие в исполнении наказания? Там напротив сарая площадка удобная, поста́вите лавки. Остальных из барака вывести, чтоб видели, чем дурость кончается. А ты, Юра, в первую очередь тех желающих в кондицию приведи, чтоб от души сработали. А этих до начала работ не целить, пусть на пузе полежат, подумают о своём поведении. Всё, идите.
Барон снова обернулся к Бяшиму.
— Ну, мудрец, только я тебя выпустил — а ты снова в банду?
— Отца с дедом как не послушать? — резонно возразил ему Бяшим.
— Хм. И что прикажешь с тобой делать?
— Писарем хочу быть, — услышал собственный голос Бяшим и, не веря тому, что это он говорит, продолжил: — Возьмите писарем меня? Бандитом не хочу быть, дурацкая работа. Четыре языка знаю. Писать умею. Считать тоже. Маленько бухгалтерию учил.
Барон изумлённо вскинул брови и заржал:
— Во даёт! А какие языки? Русский — слышу, таджикский, а ещё?
— Китайский и сербский.
— Удивительно. А почему такой выбор?
ebooksa