За будущее!

Артём угрюмо молчит.

Я молчу тоже.

— А ради клятвы Гиппократа вы меня не вылечите?

— Не помню, чтоб я ему что-то обещала. И потом, дружок, ты только что пытался нас убить… Еся, вытри эту кровавую пену ему со рта, смотреть противно.

— Я…

— Да?

— У меня ничего нет, кроме меня самого.

— Да это же прогресс! За двадцать лет ты станешь мастером-виртуозом по колке камня, такой раб всегда в цене! Урок первый — вежливость! Что надо сказать?

Долгая, наполненная смыслами пауза.

— Пожалуйста?

— Ну, вот! Приносишь рабскую клятву — и мы тебя лечим. Девочки, готовимся. Есения — твои будут рёбра и лёгкие, Лена — перелом бедра, Танюша — шея, Миланка — скальп прирастишь на место… — оглядываюсь, нахожу глазами сына: — Захар! Клятву рабскую помнишь? Иди, продиктуй. Ну, Артёмушка, вперёд.

Со всеми процедурами мы управились за пятнадцать минут. Артём встал, недоверчиво ощупывая себя. Комбез у него, конечно, в лоскуты… Мда-а…

— Переодеться есть во что?

Он посмотрел на меня угрюмо:

— Вы же сказали — конфискация?

— Должна же я заботиться о своём имуществе? Выделю тебе одежду из части своей виры. Урок первый запомнил? — я включила учительницу. — Ну⁈ Что надо сказать за исцеление?

— Спасибо…

— А девочкам, дурень?

— Спасибо вам, девочки!

— Нет, ты должен сказать: спасибо, госпожи целительницы! И поклонись, как порядочный, ибо рабский статус не отменяет правил вежливости. Напротив. Всё становится более… выпуклым.