Проникновение

Я сердито уставилась на Вирна. Отлично! Теперь я должна сидеть взаперти, чтобы меня не украли?

— А ночью лучше в сундук спрятаться, — посоветовал он. — А то залезут же…

— Проклятые риары! — буркнула я. — Головорезы и разбойники! Чтоб их всех!

И особенно одного, золотоглазого. Снова вспомнила, как молчал на совете Сверр. Когда остальные расхваливали мне красоты своих земель и предлагали себя в мужья, Сверр молчал. Ведь у него уже есть невеста. Давно сговоренная. И проклятая честь этого ильха не позволит ему отказаться от своего слова! Родовитая невеста женой войдет в Нероальдафе, а я… Я — просто чужачка из Конфедерации. И плевать, что с кольцом на шее!

И пусть со мной он целуется на груде золота, пусть меня прижимает к постели так, словно сдохнет, если не возьмет, пусть на меня смотрит горячо и жадно, но женой ему станет другая. Ненавижу!

Ярость обожгла внутри, и Вирн вдруг дернулся в сторону.

— Твои глаза, — сипло прошептал он. — И волосы! Ты меняешься…

Я посмотрела недоуменно, шагнула к купальне, где блестело серебряное зеркало. И ахнула. Мое отражение смотрело на мир темно-красными глазами, а волосы приобрели отчетливый оттенок багрянца.

— Что это? — испугалась я. — Что со мной?

— Ты меняешь масть, — хрипло прозвучало от дверей, и я, вздрогнув, обернулась. Сверр. Он стоял там, смотрел обжигающе… но не приближался. — Становишься отражением своего зверя. Так случается со всеми, кто надел кольцо Горлохума.

Я сглотнула слюну, ощущая липкий страх. Мало мне шрамов, теперь я стану красноглазым чудовищем?! Не думала, что последствия будут такими… Тронула свои волосы. Кажется, прядки даже на ощупь иные — гладкие…

— Они тоже изменятся?

— Да.

— Что еще? — Гадство, я не смогла удержать дрожь в голосе. — У меня появятся шипы? Клыки отрастут?

— Только масть, — хмыкнул Сверр. — Но фьорды не видели красного зверя уже очень давно, Лив.

Он замолчал, и мы замерли, глядя друг на друга через шелк воды в бассейне. Сверр тяжело втянул воздух. Его взгляд касался меня, трогал, гладил, присваивал… От взаимного притяжения кружилась голова и мутился разум. Мы желали друг друга слишком истово, но заставляли себя стоять на месте. Все изменилось. Я изменилась.

— Вижу, риары уже шлют дары, — в голосе Сверра скользнула злость, и я вскинула голову.

— Да. Они очень щедры. Никогда не видела таких тканей. И украшений. И… всего!

— Не знал, что тебе интересны ткани и украшения. — Злости стало больше. — Я считал, что кроме науки тебя ничего не волнует. Ну и иногда — мой язык у тебя во рту!

Я вспыхнула, словно сера, облитая бензином. Мгновенно. Так полыхнула от гнева, что, кажется, задымилась.