Проникновение

— Хорошо, — усмехнулся он. — Когда все закончится. Подождешь?

— Да, — я смотрела на него, впитывая в себя мужественное лицо, разворот широких плеч, горячий взгляд, которым он всегда смотрел на меня, с самой первой встречи. И понимала, что мне просто жизненно необходимо все это. Я хочу, чтобы Сверр раз за разом поднимался в небо, чтобы рычал, летал, жил! Чтобы снова проносилась его тень над Нероальдафе, а в пещерах множилось золото, что дает силы черному дракону. Я так хочу этого!

— Почему ты так смотришь? — снова нахмурился ильх, а я пожала плечами.

— Тебя зовет старейшина.

Сверр всмотрелся внимательно, и на миг показалось, что он сейчас все поймет… но закричали недовольно хёгги, и Сверр отвернулся и отошел. Я же поманила одного из мальчишек, сунула ему в руки письмо и велела отдать риару Нероальдафе, когда солнце оближет Горлохум.

И заставив себя больше не оборачиваться, шагнула к краю уступа и упала вниз. А уже через миг над фьордами раскрыл крылья красный дракон, устремляясь к Горлохуму.

* * *

«Тогда скажи мне это, когда все закончится…»

Отбросил карту, выпрямился. Внутри свербело дурным предчувствием, но это сейчас и неудивительно. Или дело не в предстоящем сражении? Повертел головой, разминая шею. И высматривая Оливию. Тонкой фигурки видно не было. Отошла за скалу? Устала?

— Если ты ищешь Оливию-хёгг, то она велела передать это. — На мальчишку снежных я взглянул косо, выхватил из пальцев бумагу. Это что?

«Уверена, что ты бы мне не позволил, поэтому пишу. Сверр, мы оба знаем, что фьорды обречены. И единственный способ их спасти — восстановить туманную завесу. А у меня снова есть теория. Очередная безумная теория, но это лучше, чем ничего, ведь так? Я единственный красный хёгг, Сверр. А значит, лишь мне отзовется Горлохум. Возможно, это глупость, но я хочу попытаться. Когда-то туман возник благодаря вулкану, может, это поможет и сейчас.

И еще. Я хочу услышать то, что ты мне скажешь, Сверр. Я очень хочу этого. Лив».

— Нет! — мой рык заставил обернуться риаров, а Магнуса поднять седые брови. Но я никого не видел.

— Когда она отдала это? — Схватил мальчишку-вестника с такой силой, что он заскулил, как щенок. — Когда?

— Час прошел, риар Нероальдафе! Все как она велела!

Час! Час! Этого вполне хватит, чтобы долететь до вулкана! От моих ругательств паренек вытаращил светлые глаза и вытянулся в струнку, а снежные нахмурились.

— Сверр, хватит орать на моего сына, что случилось?

Я с трудом удержал очередной поток ярости. Обернулся на пик за спиной. Конфедераты уже приблизились к границе гряды, за которой начинались территории фьордов. Риары уже сливались каждый со своим зверем, рычали. А я разрывался между долгом и чувством. Но когда меня накрыла тень черного дракона, я сделал свой выбор.

* * *

Вблизи Горлохум казался неприступной скалой, вершина которой терялась в облаках. Я устремилась вверх, к сужающемуся кратеру, пытаясь не думать, что ждет меня внутри. Добравшись до края кратера, зацепилась когтями, всматриваясь во тьму. Там, на глубине, медленно тлели угли и бурлила магма. Спящее жерло дышало ядовитыми парами и кислотой, а порой выстреливало тонкими обжигающими струйками. Так что я не рискнула лететь внутрь на своих слабых крыльях. Втянула вязкий воздух и поползла вниз, цепляясь за шершавые камни. Магма, покрытая слоем угля, спала, но я ощущала ее движение внутри. Я чувствовала его — невероятный жар, скрытый за коркой, огонь, готовый в любой момент извергнуться и уничтожить все живое. Здесь, внутри, было тихо, лишь булькало порой жидкое пламя и газ маленькими шипящими фонтанчиками вырывался наружу. Черные уступы, хаотично расположенные внутри жерла, торчали ступеньками, и я упала на один из них. Осмотрелась. Человеческое сознание билось внутри тела дракона, а мой инстинкт самосохранения требовал убраться отсюда как можно дальше. Но я лишь выпустила из ноздрей пар и подползла к краю уступа.

Жаль, что в памяти моего зверя не было никаких сведений о том, как будить вулкан. Как это сделать? Я дернула лапой, по привычке пытаясь дотронуться до железной птички на шнурке. Но птичка, как и мое тело сейчас, в ином мире, а здесь лишь дракон. Но все же…

Птичка!