Павлов и Саратков хорошо меня поняли, и, попрощавшись, ушли.
Сначала я хотел позвонить маме, но после передумал.
Что я мог ей сказать?
Ах, как же нелепо все получилось! Приятель, будь он проклят, действовал решительно, только вот я не понимал — неужели он не мог оценить ситуацию реалистично? Неужели он думал, будто я представляю для него угрозу?
Я перевернулся со спины на живот, но удобней мне от этого не стало и я, опять превозмогая жуткую боль, лег вначале на спину, а потом, оттолкнувшись от пола — сел, спиной оперевшись на стену.
Каким бы это не показалось странным делом, но сейчас после боли главным дискомфортом для меня было то, что я был весь запачкан кровью:
— Неаккуратненько как-то — сказал я сам себе и улыбнулся — как будто обделался!
В моих глазах вновь стало темнеть, а изо рта опять потекла кровь, так что на секунду даже показалось, что я могу помереть еще быстрее, нежели мне позволит пробитая печень, просто захлебнувшись собственной кровью.
Но потом отпустило, и когда сгущавшийся до того мрак немного рассеялся, я увидел перед собой слабое пятно света без своего источника, которое со временем усиливалось и становилось все больше.
— Еще один, блин, гребаный ангел — процедил злобно я сквозь плотно стиснутые зубы — как же вы меня достали! Даже перед смертью покоя не дадут!
Через несколько минут свет стал настолько ярким, что у меня заболели глаза, и я прикрыл их рукой, которую держал перед лицом до тех, пор, пока свет не исчез, а там, где он только что был — прямо передо мной, на стуле, восседал чем-то явно очень довольный, улыбающийся ангел, в правой руке которого была труба.
— Судя по всему — Гавриил? — спросил я ангела — я тебя вроде уже видел — да? В тот момент когда меня мучили, ты приходил, помогал мне. В принципе меня предупреждали, что ты надолго в Москве и заинтересован в каких-то там делах, в которые якобы и я замешан, правда не знаю уж и как, и что поможешь мне…
— Да! — ответил мне ангел и несколько пафосно щелкнул пальцами — все, теперь ты можешь не беспокоится. У тебя осталось тринадцать секунд жизни, но я останавливаю время и боль.
— Уж не знаю как тебя и благодарить — ерно ответил я, впрочем, реально ощутив, что боли больше нет — я так понимаю — все это неспроста? Ты пришел по какому-то делу? По какому?
Гавриил заулыбался еще лучезарней:
— Я давно ждал развязки этой истории, уверяю тебя. Но сейчас, на сколько я понял, ты бы и сам был не прочь кое-что понять?
— Да?! — меня просто распирало от возмущения — понять? Ты хочешь сказать не желаю ли я узнать, зачем все это было нужно? Зачем я воевал с какой-то гребаной чупакаброй, нафиг, извини, меня донимали привидения, мертвецы и галлюцинации — да? Ты думаешь я не хочу этого знать?
Гавриил несколько поник головой, но потом, помолчав, продолжил:
— Но тогда, Андрей, тебе придется сделать очень важный выбор…
— Какой?
ebooksa