Замечательное вино быстро вводит меня в состояние благодатной радости, но, едва удается доесть рыбную закуску, Павлов начинает собираться, и, понятное дело, мне никак не отмазаться собираться с ним — едва только стрелка часов стала показывать два ночи — мы встаем и уходим.
Затем Андрей довел меня до жилого посольского корпуса, помог там разместиться и ушел, на последок сказав, что позвонит утром часов в десять:
— Завтра — имеется в виду, конечно же уже «сегодня», но после сна — я тебя познакомлю с нашими из пресс-службы, а потом, скорее всего будет мероприятие по знакомству с группой этих вновь прибывших… то есть день обещает быть долгим, трудным напряженным и нервным!
Когда Андрей уходит, я быстро расстилаю постель и ложусь спать, напоследок лишь покурив на балконе и осмотрев свое «жилище», больше походящее на номер в трехзвездочной гостинице, состоящий из одной огромной комнаты, с прилепленным к ней небольшой ванной и мизерной, вытянутой в длину прихожей.
ГЛАВА I.XI
Утром все происходит так, как мы с Павловым договаривались ночью — в десять часов он мне звонит (я к стыду своему еще спал, хотя и ставил будильник мобильного телефона на восемь утра — я его просто не услышал) — и мне приходится срочно собираться, чтобы в полодиннадцатого быть у него.
Пока я бреюсь в ванной, вдруг начинает казаться, будто душно, на несколько секунд грудь будто стискивает, становится трудно дышать и тогда я, с еще намыленными щеками иду в комнату — открыть окна.
Едва же я открываю маленькую щелочку (по московской манере — чтобы и не особо холодно было, но и дышать было чем) — как вдруг понимаю, что на улице — тепло, что я нахожусь в стране, где даже в это время года — необыкновенная теплынь и, странное дело, что я не заметил этого вчера вечером.
Открыв окно настежь, я глубоко вдохнул этот теплый, идущий в комнату, казалось большими, жирными волнами воздух:
«Благодать!» — говорю я себе и улыбаюсь — «здесь должны жить счастливые и добрые люди, и странно, что они при этом так ненавидят Россию!».
На новом месте работы, когда я подошел, все пили чай и весело общались.
Причину всеобщего хорошего настроения мне быстро объяснил Павлов, сказав, что молодые креативщики из «Великой России» вчера сильно упились, потом легли спать где-то под утро, так что запланированное на сегодня мероприятие знакомства с пресс-службой посольства было отложено на неопределенный срок.
Кроме Андрея, в пресс-службе работали еще две относительно молодые женщины — жены дипломатов, которые, как они сами говорили, приехали в МОГКР за мужьями — чтобы те не приведи господи не лево не ушли.
Ну а в целом из Москвы отчаливать у них особого желания не было:
— Здесь вроде как совсем не плохо — как-то сказала мне одна из них — но в Москве мы все-таки дома.
Как бы то ни было, но будучи женами достаточно высокопоставленных мужей эти женщины держались с нами довольно скромно, не создавая каких-то никому не нужных «дистанций». Не выпендривались, короче.
Всех, кто работал в пресс-службе объединяла цель, или цели, а целепоставление приходило из Москвы, со Старой площади. Встречи с прессой и телевидением проходили достаточно часто, минимум раз в неделю, и если из Москвы не приходило директив о том, что говорить по определенным вопросам, Андрею приходилось выкручиваться самому, на ходу что-то придумывая. Главное же — это обязательно говорить о том (к месту и нет) что Россия очень любит МОГКР, и желает ей от всей души всех благ. Иногда Андрей даже хвастался, что может минут пять что-то говорить, ничего не сказав при этом.
— Будь сама любезность — учил он меня иногда — и даже враги потянутся к тебе, воспринимая тебя как судью последней инстанции.
Тем временем «креативщики» все-таки начинают потихоньку разворачиваться.
С одной стороны — они проводят в Тыбы-э-Лысы свои какие-то акции, в том числе и по поддержке различных наезжающих время от времени в МОГКР российских выставок, кинофильмов и исполнителей, с другой — разрабатывают «креативный пакет» для пресс-службы посольства, чем весьма расстраивают Павлова:
ebooksa