— Более или менее, — ответил он.
Яуди Адрамаут снабдил маской, закрывавшей лицо.
— Но это маска свиньи, — негодовал Шайху.
— Другой нет, Шайху.
— Все нормально, — сказала Яуди.
— Нет, это моя девушка!
— Нет, не твоя девушка, — сказала Яуди. Словом, атмосферу безумия и ажиотажа Шайху поддерживать умел, этого у него было не отнять ни Лестнице Вниз, ни житейским страданиям.
Амти шла между Аштаром и Эли. Эли держала ее за руку, а Аштар насвистывал какую-то модную мелодию.
— Теперь все непросто, — сказал Аштар, наконец. — Главное, чтобы Двор не превратился во второе Государство.
— В отличии от Шацара, Мескете не хочет уничтожать мир.
— Сознательно, — пожал плечами Аштар. — Нет. Я думаю, Мескете вообще не хочет, чтобы Двор менялся так. Но она здесь царица, она прошла коронацию и все впитывает ее суть.
Амти удивилась тому, как за месяц изменился дворец, будто он был отражением царя или царицы, будто дело было не в рукотворной постройке, а в самой сути замка, стоящего на сердце Тьмы.
Теперь из дворца исчез сладко-соблазнительный компонент отвратительной роскоши. Никакого запаха гнилых роз, никакого золота, никаких сменяющихся узоров на обоях и безумных картин.
Дворец стал больше похож на тюрьму или военную базу. Тяжелых железных дверей с решетками стало больше, коридоры были бетонные и ровные. Жутковатые в своей опустошенности, они подхватывали звук их шагов.
Дворец теперь казался массивным и давящим, утонченность и развращенность из него исчезли, будто и не было их никогда. Все изменилось.
Снаружи дворец, впрочем, выглядел точно так же, как и когда Амти впервые увидела его. Снаружи на месте чудовищных, украшенных органами плодовых деревьев были теперь клетки, откуда смотрели на мир чудовищно искаженные Инкарни. У одних были огромные зубастые пасти, у других длинные, уродливые когти. Некоторые, впрочем, наоборот были извращенно-красивы. Амти заметила обнаженную девушку, на которой переливались лунным светом буквы, следовавшие будто бы безо всякого смысла. В остальном она казалась совершенно нормальной, другим похожим на человека существом был тощий мужчина, забившийся в угол. Под его кожей будто бы непрестанно ползали черви, Амти видела их отвратительное движение, деформирующее кожу. Еще Амти заметила существо с огромными, светящимися глазами в остальном полностью состоявшее из клубившегося вокруг тумана.
В клетках, без сомнения, были заперты существа, лишенные всего человеческого. Но разве это выход? Амти не знала.
Когда они вышли, Мескете проходилась рядом с клетками, рукоять ее кнута выстукивала замысловатый ритм, проникая между прутьев. Люди на площади затаили дыхание, будто ожидали от нее каких-то слов.
Мескете была одета так же, как одевалась в Государстве, но теперь ее лицо было открыто, а глаза — скрыты линзами темных очков. На ее голове красовалась простая железная корона, так странно сочетавшаяся с ее военной одеждой.
Когда Мескете заговорила, шипы под ее скулами зашевелились вслед словам. Интересно, подумала Амти, облик каждого Инкарни в предельно искаженном состоянии определен какой-то изначальной программой его тьмы или они получали его случайно? А каким было бы ее собственное искажение?
ebooksa