– В твоем доме есть запасной выход? – задала она вопрос, но Антон Сергеевич отрицательно покачал головой.
– Тогда…
Настя с ошеломленным видом отодвинулась на шаг назад, как если бы отец был заразным.
– Тогда получается, что Катя осталась в доме? – едва слышно произнесла она. Отец старался не смотреть ей в глаза.
Она без сил опустилась на стул.
– И где же она могла быть?
– Я не знаю, – прокаркал отец. – Мы же еще тогда обошли все квартиры.
Настя чуть привстала и покачала указательным пальцем перед его носом:
– Нет. Вы обошли квартиры в нашем доме не сразу. Ты сам мне говорил. Вы сделали это только на второй или третий день.
– Я говорил с соседями, – защищаясь, оправдывался отец. На бледном лице Насти появилась горькая усмешка.
– Ты говорил? Что ж… На секунду представь, что ты звонишь в квартиру, куда могли затащить Катю. Как ты думаешь, что тебе скажет псих, который сделал это? Правильно, папа. Он сделает круглые глаза: «О, боже мой! Пропала ваша дочь?! Какой ужас! Но я ее не видел!» Понимаешь?!
Отец мрачно смотрел на дочь.
– Милиция с собакой появилась в твоем доме только спустя сутки, а то и больше, – промолвила Настя. – За это время с телом восьмилетнего ребенка можно сделать что хочешь. Его можно закатать в ковер, а ночью вынести наружу. Его можно расчленить. Его можно…
– Настеныш, бог с тобой, о чем ты?! – воскликнул Антон Сергеевич, обхватив виски, его губы затряслись, будто он вот-вот заплачет. – Ты что, насмотрелась всякой дряни? Как ты можешь такое говорить?
– Могу, папа. И я поняла только одно. Мы все искали Катю где угодно. А она, судя по твоей истории, все это время была в доме, в чьей-то квартире.
– Мы проверили все этажи, – снова пробубнил отец, словно эти слова уже могли что-то изменить. – И подвал, и крышу… тоже.
– А в квартиру своего дружка заходил? А?
– Какого дружка? Ты Володю имеешь в виду? – моргнул отец.
– Именно.
– Ты что? Володя ни при чем! – горячо вступился за соседа Антон Сергеевич. – Я был у него… я постоянно у него бывал! Он никогда! Он…