Внизу

— Поберечь бы вам себя, Ваше Высочество, — вздохнул водитель, с самого детства возивший цесаревича и поэтому иногда позволял себе некоторую неформальность в разговоре. — Совсем себя не бережете. Целыми днями по мероприятиям ездим: то на презентацию, то на открытие, то на заседание. Я, конечно, понимаю, фигура вы официальная и себе не принадлежите… Но поберечься нужно… Вам бы в баньку, попариться от души, а после полежать на сеновале.

Цесаревичу невесело усмехнулся.

— Не трави душу, Юра, — отмахнулся парень со вздохом, берясь за ручку двери автомобиля. Пора было выходить, а то они и так стояли слишком долго. — Никуда не денешься. Как цесаревичу мне приходится посещать разные мероприятия… Пойду я. Вон, Жека уже бежит.

Скрывая ноющую боль, цесаревич вышел из машины и сразу же попал в объятия закадычного друга. Крупный, медведеподобный блондин с громким хохотом облапил его, постукивая по спине ручищами. Дружище, похоже, уже принял: глаза блестели, болтал — не остановишь.

— Александр! Где ты так долго? Мы уже тут все успели попробовать… и всех! — подмигивая, заржал виновник праздника, намекая на веселую программу. — Я, как ты понимаешь, просто должен все попробовать, пока без колечка! Пошли, старина за мной. Сейчас ты окунешься в чудесный мир — мир похоти и разврата! — улыбался во весь рост товарищ, делая руками приглашающее движение. Мол, милости просим, Ваше Высочество. — Забудь, хоть на секунду, что ты цесаревич! Оторвётся…

Увлекаемый другом и галдящей вокруг них полураздетой стайкой длинноногих красоток, Александр вошёл в клуб, где сразу же попал в царство громкой музыки, ароматов шампанского и обнаженного женского тела. Судя по насыщенности клуба очаровательными фигуристыми красотками, товарищ пригласил сюда не одно и не два эскорт-агентства столицы. Все вокруг просто кишела соблазнительными округлостями, которые потели, пыхтели, колыхались.

В вип-зале, куда товарищ буквально втащил за собой цесаревича, тот оступился и едва не завалился на пол. К счастью, его успели схватить за руку.

— Что снова накатило? — вмиг протрезвевший Жека помог добраться товарищу до огромной софы, на которой уже полулежали две фигуристые девушки. — А ну брысь отсюда! — громко рявкнул здоровяк. — Совсем худо?

Цесаревич скривился. Похоже, он, действительно, не рассчитал свои силы. Ему нужно было немного отлежаться после процедур. Он же поперся сюда.

Боль волнами накатывала на него, заставляя едва не скрипеть костями. Казалось, каждый его сустав проворачивался вокруг своей оси, терся о другие кости. Жуткое было ощущение.

— Вот же бл…ь! — заметался Жека, до которого, наконец, дошло, что цесаревич, похоже, загибается. Больно уж сильно его корежило. Обычно сдержанный и молча терпевший боль парень извивался, как уж на раскаленной сковородке. — Черт! Где у тебя таблетки? Что там? Или звонить нужно?

Тут его мечущийся взгляд падает на неприметный медицинский дозатор, что лежал посреди стола, заваленного разнокалиберными бутылками, энергетиками, закусками.

— Мать твою! Реаниматор! — вскрикнул он, рванувшись за дозатором. Оказалось, сыворотке, которую местная «золотая» молодежь принимала, чтобы прийти в себя после наркоты, уже дали характерное название. Прозвали просто и незамысловато — Реаниматор, подчеркивая, что она едва ли не мертвых поднимала на ноги. — Потерпи, дружище! Потерпи! Сейчас…

Быстро приложил дозатор к шее цесаревича и нажал на кнопку. С легким шипением сыворотку впрыснуло в кровь.

— Потерпи… Сейчас полегчает…

Через пару секунд сведенное судорогой тело цесаревича, и правда, начало отпускать. С хрустом распрямились руки, ноги, позвоночник. На глазах стало выравниваться дыхание.

— … Жека… Что это такое? Дурь что ли? — едва шевелились искусанные в кровь губы цесаревича. —

Кто предупрежден, тот вооружен

— //-//-

Кодекс Ла Турна, первого интела человечества