Синьор Балотелли, зажатый между дамами, молчал, пребывая в легком замешательстве. Беата, прищурившись, смерила Симону взглядом:
– Ну извини! Но мы ведь не допустим, чтобы всякие проходимцы устраивали тут балаган и портили свадьбу твоего брата!
– Но, может быть, этот господин тоже гость! Ты ведь этого не знаешь.
– Пф! – пренебрежительно фыркнула Беата. – Этот сброд точно никто не приглашал, – тут она на мгновение смолкла. – Хотя как знать. Вернер ведь и впрямь женится на своей русской уборщице, так что теперь уже ничему не следует удивляться. Она, наверное, и пригласила этих птиц.
МЯВ!! Какая неслыханная наглость! Да как эта бессовестная женщина смеет так говорить о моей Анне?! Я зашипел, выпустил когти и прошелся лапой по штанам Беаты.
– Ой-ой! Совсем сдурел, злобная тварь?! – Беата отдернула ногу, подняла ее и обхватила обеими руками. Кажется, я сделал ей больно. Поделом!
Синьор Балотелли встрепенулся и перехватил инициативу в разговоре:
– Синьорина,
Беата все еще потирала поцарапанную ногу, Симона же дружелюбно улыбнулась в ответ:
– Представление! Как здорово! Я очень рада! Пойдемте со мной, я познакомлю вас с милейшими хозяевами этой усадьбы, семьей Шульце-Науманн.
Она протянула господину Балотелли руку в знак приветствия и собиралась уже проводить его к главному зданию усадьбы, как вдруг громкий и резкий звук, похожий на хлопок, словно пронзил воздух. Святые сардины в масле! Неужели это был выстрел?!
Все побежали, и я тоже – но, в отличие от остальных, не в ту сторону, откуда послышался хлопок, а в сарай, где мирно дремала Одетта с нашими пока нерожденными детками. Нужно было удостовериться, что с ней все в порядке, что она как спала, так и спит себе спокойно в соломе, вдали от всяких непонятных звуков.
Когда я, запыхавшись, подбежал к сараю, она уже выглядывала из-под крыши:
– Уинстон, ты тоже слышал хлопок?
Увидев ее целой и невредимой, я первым делом с огромным облегчением выдохнул и сумел лишь кивнуть в ответ.
– Ну и? Я имею в виду – откуда этот звук?
Я наконец немного отдышался и вновь обрел дар речи.
– Не знаю, – честно сознался я.
Одетта покачала головой:
– Тогда будь добр, постарайся выяснить. Звук показался мне каким-то опасным.