– Забирай ее домой, Мэтти! Я не могу позволить тебе утопить этот замечательный цветок в дерьме!
– Но… – я не знаю, что хотел сказать декан, но Аля была непреклонна, выставив руку ладонью вперед.
– Я скажу всем, что виделась с твоей милой невестой, и отныне буду затыкать рот каждому, кто посмеет даже заикнуться о том, что она женщина легкого поведения. Прощайте!
Художница развернулась и с высокой поднятой головой поплыла обратно – туда, откуда появилась, похожая на маленького, кругленького, забывшего как летать дракона.
– Что это было? – прошептала я, вконец напуганная.
– Не знаю, – честно признался Донской – тоже шепотом. – Но, похоже, нам поверили.
– Это замечательно, – я прокашлялась, заставляя себя повысить голос. – И что теперь?
Он медленно повернул ко мне голову и оглядел с ног до головы – будто смаковал взглядом. Потом широко и хищно улыбнулся.
– Теперь… мы поедем ко мне… И устроим уборку.
Глава 27
Умом я, конечно, понимала, что все это игра. Я делаю вид, что убираюсь, он делает вид, что не обращает на меня внимания. Потом я начинаю убираться все эротичнее, наклоняюсь все ниже… а он все еще не обращает на меня внимание.
Потом я разбиваю какую-нибудь вазу. Он на меня орет, требует поднять, собрать осколки, моя задница оголяется, он смотрит, подходит все ближе…
Черт, я видела этот сценарий раз восемь, перепетый на разные лады!
И все равно, мне было страшно.
А вдруг я буду выглядеть дурой? А вдруг его представления об эротичном наказании отличаются от моих? Вдруг ему придет в голову меня связать или отстегать по заднице? Или сотворить со мной что-нибудь еще более ужасное – навроде того, что он обещал тогда в кабинете?
А вдруг, захваченный игрой, он не услышит слова «нет»?
Меня начало слегка потряхивать от нервозности.
Эх, надо было договориться о каком-нибудь кодовом слове, как делают бдсмщики… Надо было что-нибудь придумать, обезопасить себя…
– Расслабься, Максимова.
По моим поджавшимся в напряжении ягодицам небрежно прошлась рука.