— Вот дура! — выругалась я и ударила по двери ногой. Дверь открылась. — О-о-о…
Я шагнула в квартиру и остановилась, потому что из комнаты доносился звук включенного телевизора. Телефон забыла, дверь не закрыла, телевизор не выключила. Что я еще забыла сделать? Округлив глаза, я бросилась в ванную, но здесь всё было сухо и чисто.
— Слава Богу, — выдохнула я, вытирая со лба выступивший пот. Мне еще не хватало затопить соседей, еще и в преддверии появления незваного гостя.
Выйдя из ванной, я скинула с ноги сначала один туфель, затем второй и поковыляла в комнату, придерживаясь за стену. Звонить кому-то мне хотелось всё меньше, желание лечь и заснуть возобладало над всеми душевными травмами.
— Хороша-а.
Я остановилась на пороге комнаты и уставилась на… Костика, растянувшегося на моем диване с пультом в руке. Он рассматривал меня с непроницаемым лицом. Наконец, сел и спросил:
— У тебя, я смотрю, пятница стабильно пьяница. Где сегодня наливают?
— Ты здесь откуда? — спросила я, еще не до конца веря собственным глазам. По всем моим фантазиям, которым я верила, как самой себе, он сейчас должен кувыркаться с Лизой, может еще с кем-то, но не лежать на моем диване в явном ожидании моего появления.
— С работы, — ответил Колчановский и поднялся с дивана. — Какого черта не берешь с собой телефон?
— Ты как сюда попал?! — очнулась я.
— Двери надо закрывать, — сказал шеф, подходя ко мне ближе. — Где была?
— У подруги, — с вызовом ответила я. — А тебе-то что? Два дня не вспоминал, и нате вам, нарисовался, не сотрешь.
— Вообще-то я работал, — напомнил Костя. — Вчера вообще до ночи сидел в офисе, разгребал кучу дел, чтобы с чистой совестью уехать завтра.
— Ах, ну да! — патетично воскликнула я. — У нас же следующий акт бесконечной пьесы «Вечная любовь». А позвонить минуты не нашлось?
Колчановский наблюдал за тем, как я прошла к креслу, уселась на него и взяла в руки телефон. Пять пропущенных от «Любимого», даже сообщение в наличии: «Тигрик, еду к тебе». Как мило!
— Значит, ждала моего звонка? — он остановился рядом, продолжая разглядывать меня сверху вниз.
— Надо больно, — фыркнула я. — Я отдыхала.
— Потому и не звонил, чтобы не надоедать.
— Ну и дурак.
— А ты — алкаш.