— Очень, — улыбнулась я. — Ты сам его составил?
— Да, — кивнул бармен. — Это мое маленькое хобби.
— Как он называется?
— Еще вчера и сегодня утром он был безымянным, но теперь я знаю, как его назвать. — Он сделал эффектную паузу, и я, сообразив, что сейчас услышу, подыграла дамскому угоднику, в ожидании пошире распахнув глаза. — Вероника, — наконец произнес Патрис.
— О-о, — протянула я в фальшивом изумлении. — В честь меня?!
— А почему нет? — бармен навалился на стойку, приблизив ко мне лицо. После взял за руку и, глядя мне в глаза, поднес ее к губам. — Я очарован, Вера, — запел мой французский соловей, делая ударение на последний слог в предложенном ему сокращении моего имени. — И если мы больше не увидимся, то хотя бы твое имя останется моему коктейлю. Но если ты не против задержаться здесь подольше, то я мог бы показать тебе наш городок таким, каким его знаю я.
— Я не против, — ответила я, глядя ему в глаза, и бокал с коктейлем «Вероника» слетел со стойки, сметенный чужой рукой.
— Эй! — возмутился Патрис. Его дальнейшую фразу я не поняла, зато поняла каждую родную букву в угрожающе-тихом рычании, раздавшемся над моей головой:
— Какого черта здесь происходит?
Я обернулась и встретилась взглядом с Костей, чьи глаза могли бы поспорить с потемневшим перед штормом морем. Сглотнув, я машинально произнесла:
— Привет.
— Я спрашиваю, какого черта тут происходит?! — голос шефа взвился, став громче и злее.
— А что тут происходит? — спросила я, удивленно приподняв брови. — Сижу, общаюсь, угощаюсь. Кстати, ты только что уничтожил коктейль, названный моим именем. Я удовлетворила твое любопытство?
— Водку, — велел Колчановский, швырнув на стойку купюру.
Патрис чуть помедлил, но все-таки поставил рядом с купюрой рюмку и налил в нее требуемый напиток. Шеф жахнул стопарик по-нашенски, в один глоток, не поморщившись и не попросив закусить. После произнес нечто краткое по-французски, и бармен налил вторую порцию. Она последовала в Колчановского следом за первой. Стопка с громким стуком опустилась на стойку, и Костя резко выдохнул. После устремил на меня взгляд и, покривившись, буркнул:
— Не помогло. — И меня схватили за плечи, с силой встряхнув: — Ты что творишь?! — гаркнул шеф. — Ты понимаешь, что я чуть с ума не сошел, пока бегал по чертовому городишку, разыскивая тебя?! — Говорил Колчановский по-русски, потому добропорядочные гарданцы так и не узнали, как только что унизили их родной город. — Я просил доверять мне, просил подождать…
— Четыре часа?! — взвилась я в ответ. — Или сколько там тебя не было? Я не железная! Мне нужно было отвлечься…
— Чем тебя не устроила моя родня?
— Тем, что она твоя! — рявкнула я и развернулась к Патрису, переводившему встревоженный взгляд с меня на шефа. Он не понимал нас, потому не знал, что ему делать и стоит ли вмешаться. — Повтори, пожалуйста, свой замечательный коктейль, — попросила я по-английски.
Во мне клокотало от разом нахлынувших эмоций, и моя улыбка, наверное, больше напоминала оскал, потому что Патрис все-таки не удержался от вопроса:
ebooksa