— Пожалуйста, — ровно повторил Костик и закрыл перед моим носом дверь под торжествующий взгляд противной бабки.
Нет, я понимала, что он это делает только ради поддержания мирной атмосферы, чтобы не ссориться со старушкой и ее родней. Шеф, конечно, ей не верил, потому что знал историю наших отношений, как никто, и всё равно мне стало неприятно. Во-первых, осадочек у меня уже был далеко не маленький, и самодурство злобной старушки начало сильно утомлять. А во-вторых, может он ей и не поверит, но начнет ко мне приглядываться — а вдруг во мне есть червоточина, и я, оставшись одна, оказалась волком в овечьей шкуре? Кто знает, как это скажется в дальнейшем на наших рабочих взаимоотношениях? Еще не хватало, чтобы ее бредни исподволь помешали моей обычной жизни, в которой я просто бухгалтер.
Я не стала рваться в комнату и закатывать скандал. Спустилась вниз и присоединилась к двум семействам. Мой напряженный вид заметили. Люся обреченно вздохнула, но я отмахнулась. Александр попытался разрядить атмосферу рассказом про Чилика и ветеринара. Люся и Римма смеялись, я рассеянно улыбалась. Дядя Миша подсел ко мне и положил руку на плечи. Но сказать так ничего и не успел, потому что в ворота позвонились…
— Скорая? — удивился Александр. Он первым подошел к монитору, на котором отражались сразу несколько видов коттеджа, в том числе и ворота.
— Зачем? — опешила Римма.
— Анне Леонидовне стало плохо, — пояснила я. — Я вызвала. Все-таки десятый раз за сутки — это не шутки.
Дядя Миша бросил на меня непроницаемый взгляд, после подошел к зятю и… открыл ворота.
— Пусть посмотрят. Теща постоянно за сердце хватается, — сказал он без тени улыбки.
— Будет не лишним, — согласился Саша. Люся и Римма растерянно молчали, пока не понимая, как реагировать на мою выходку.
И вскоре бригада врачей уже поднималась на второй этаж, сопровождаемая Александром и Риммой с Люсей. Дядя Миша вернулся к столу, из-за которого я так и не встала, и поднял руку:
— Дай пять, — я усмехнулась, и мы ударили по рукам. — Можешь на меня рассчитывать в любое время дня и ночи, — пообещал Люсин отец, и я ответила:
— Запомню.
А через несколько минут спустился Колчановский. Он посмотрел на меня и произнес:
— Тигрик, поговорим?
— Поговорим, — согласилась я.
— Вера, — позвал дядя Миша и поднял вверх сжатый кулак, обещая поддержку и помощь.
Я улыбнулась ему и вышла вслед за шефом. Он обернулся ко мне, протяжно вздохнул, а после сказал:
— Перегиб.
— Да, — кивнула я. — Перегиб. Позволять два дня поливать себя грязью — еще какой перегиб. Шалава, проститутка, стерва, пьяница — я еще выдержала на твое благо, хотя ты ни разу меня толком не защитил, несмотря на обещания. Зато выставил из комнаты на радость старушке…
— Я просто не хотел обострять…
ebooksa