– Не испытывай мое терпение, – предостерег его Каул. – Я сожгу все экземпляры твоей «Карты Дней», и уже через год о тебе никто даже не вспомнит.
Перплексус сплел пальцы и вздохнул.
– Там, – произнес он, указывая назад.
Мы его пропустили.
Каул подошел к увитому растительностью участку стены, за которым находилось отверстие настолько небольшое и искусно скрытое, что заметить его было крайне сложно. Это и дверью нельзя было назвать, скорее нора какая-то. Он раздвинул плети лиан и сунул голову в отверстие.
– Да! – услышал я его возглас.
Вынырнув, он принялся раздавать указания.
– Дальше пойдут только те, кого я назову. Брат, сестра. – Он указал на Бентама и мисс Сапсан. – Мальчик. – Он показал на меня. – Двое охранников. И… – он обвел взглядом толпу. – Там темно, нам понадобится свет. Ты.
Он показал на Эмму.
У меня внутри все оборвалось. Эмму вытащили из толпы.
– Если у вас возникнут с ними проблемы, – обратился Каул к охранникам, остающимся снаружи, – вы знаете, что делать.
Каул поднял револьвер и прицелился в толпу. Раздались крики, и люди пригнулись, пряча головы. Каул зашелся в приступе хохота.
Охранник Эммы втолкнул ее в отверстие в стене. Медведь Бентама ни за что бы туда не пролез, поэтому мисс Сапсан опустили на землю, и моему охраннику к приказу следить за мной добавилась задача не сводить глаз с имбрины.
Младшие дети начали плакать, думая, что они больше никогда ее не увидят.
– Мужайтесь, дети! – крикнула мисс Сапсан. – Я вернусь!
– Вот именно, дети! – насмешливо протянул Каул. – Слушайтесь свою директрису! Имбринам виднее!
Нас с мисс Сапсан втолкнули в отверстие вместе. Я улучил момент и, выпутываясь из лиан, незаметно прошептал ей на ухо:
– Что мне делать, когда мы туда попадем?
– Все, что он потребует, – тоже шепотом ответила она. – Если мы не будем его злить, возможно, нам удастся выжить.
Выжить, ну да, конечно – но какой ценой?