– Я хочу, чтобы ты произнесла это вслух.
– Это не самая лучшая идея, – рассмеялась женщина.
– Неужели? – Я сделал к ней шаг. – Это почему же?
– У них везде есть уши, и они не любят, когда о них говорят.
– Я убивал тварей, – произнес я. – Я их не боюсь.
– Значит, ты идиот.
– Можно мне ее укусить? – спросил Эддисон. – Мне очень-очень этого хочется. Совсем чуть-чуть.
– Что происходит, когда они хватают людей? – продолжал допрос я, не обращая внимания на Эддисона.
– Никто не знает, – ответила она. – Я пыталась выяснить, но…
– Я уверена, что ты приложила максимум усилий, – произнесла Эмма.
– Иногда они приходят сюда, – добавила Лоррейн. – За покупками.
– За покупками, – рыкнул Эддисон. – Какое милое выражение.
– Чтобы использовать моих людей. – Она огляделась и понизила голос до шепота: – Мне это не по душе. Никогда не знаешь, сколько человек им понадобится и когда они их вернут. Но приходится давать им все, что они требуют. Я бы пожаловалась, но… Жаловаться нельзя.
– Но ты не жалуешься на суммы, которые они платят, – презрительно фыркнула Эмма.
– То, через что приходится проходить моим людям, и близко не стоит тех денег. Когда я слышу, что они идут, я пытаюсь спрятать малышей. Они возвращают их измотанными, со стертой памятью. Я спрашиваю: «Где вы были? Что вас заставляли делать?» Но дети ничегошеньки не помнят. – Она покачала головой. – Но потом их преследуют кошмары. Жуткие кошмары. После этого продать их становится очень трудно.
– Надо было бы продать тебя, – побелев от гнева, произнесла Эмма. Она дрожала всем телом – Хотя за тебя никто и полфартинга не даст.
Чтобы не ударить Лоррейн, я сунул сжатые кулаки глубоко в карманы. Мы еще не все из нее выудили.
– Как насчет странных существ, которых они похищают в других петлях? – спросил я.
– Они их привозят в грузовиках. Раньше это случалось очень редко. В последнее время грузовики идут безостановочно.
– Сегодня утром тоже пришел грузовик? – наседал я.