Девушка-волк

Уф-ф.

Медленно отклеив застежки на липучках, я вытащила из сапога синюю от гематомы и опухшую ногу и похромала в душ, стараясь не наступать на исцеляющуюся лодыжку. Когда я посмотрела на свое покрытое кровью и синяками обнаженное тело, то чуть не расплакалась.

«Вот же блин».

Это было так страшно. Я чуть не умерла. Я очень старалась не думать о падении с этой проклятой горы, о том, как Уолш бежал за мной, и о милом Паладине, который пытался мне помочь, пока Итаки его не убили. Встряхнув головой, начала намыливаться, наблюдая, как с меня стекает красновато-коричневая вода. Хотелось остаться в душе навсегда, чтобы не говорить Сойеру об изнасиловании, но пришло время снять этот камень с душ. Ведь я серьезно намеревалась быть с ним.

Я быстро почистила зубы, натянула новую одежду, включая медицинский сапог, и высушила полотенцем длинные светлые волосы. Потом вышла из ванной – и замерла на пороге.

– Сойер, ты уверен? Если мы завершим отбор, а она окажется не «той самой»…

– Она та самая, – прорычал он.

У меня все внутри перевернулось. Губы сложились в широкую улыбку. Мне захотелось выбежать и броситься ему в объятия, но я же подслушивала, так что осталась на месте.

– Мередит – надежный выбор, – сказала его мать, и моя улыбка увяла.

– Я не люблю Мередит.

Мать тяжело вздохнула, раздумывая над словами сына.

– Тебе и не нужно любить их, сынок. Будущее нашей семьи зависит от твоего решения…

– Тебе лучше уйти, мама. Я сделал свой выбор. Это Деми. С самого начала это была она.

Ого.

Этот разговор совершенно меня запутал, но мне было плевать. Единственное, что имело значение, – та часть, где Сойер сказал, что выбрал именно меня.

– Что ж, если ты уверен, я объявлю о досрочном завершении отбора в ближайшие дни, – голос его матери звучал грустно.

– Спасибо, – сказал Сойер раздраженно.

Последовал цокот каблуков по коридору, а затем дверь в комнату закрылась.

– Можешь выходить, – сказал Сойер, и я вздрогнула.

Откуда он знал, что я здесь? Оставалось надеяться, что его мама не была так восприимчива.