«Да о чем он, в конце концов?» — мысленно недоумевала мисс Лей.
— Видите ли, я всерьез считал, что дело примет скверный оборот, — продолжал доктор. — Вполне логично было предположить, что Крэддок поддастся искушению и пустит свое новое богатство на ветер. Сейчас, однако, я готов открыто признать, что ваша племянница сделала наилучший выбор. Эдвард — прекрасный человек. Мы и не подозревали, что у него окажется столько достоинств, да и кто знает, как далеко он еще пойдет.
Будь мисс Лей мужчиной, в этот момент она бы легонько присвистнула; будучи леди, она лишь удивленно подняла брови. Выходит, доктор Рамзи разделяет мнение мисс Гловер?
— А что говорят соседи? — поинтересовалась она. — Несносная миссис Брандертон, миссис Райл (та, что нахально прибавила к фамилии «Мэйстон»), Хэнкоки и остальные?
— Эдвард Крэддок завоевал единодушную любовь. Вся округа отзывается о нем очень лестно. При этом он не задрал нос — в Крэддоке сроду не было ни капли высокомерия — и совершенно не переменился. Не подумайте, что я охотник признаваться в собственных ошибках, и все же искренне уверяю вас: Эдвард — именно то, что надо. Просто удивительно, с каким уважением к нему все относятся. Клянусь богом, у Берты есть все основания поздравлять себя с удачным браком. Такие мужья, как Эдвард, на дороге не валяются.
Мисс Лей улыбнулась. К счастью, выяснилось, что она не глупее большинства прочих людей (по ее скромному выражению), поскольку в последнее время сомнения в этом вопросе доставляли ей изрядное беспокойство.
— Значит, все полагают, что Берта и Крэддок счастливы, как голубки?
— Они и есть влюбленные голубки! — воскликнул доктор. — Неужели вы думаете иначе?
Мисс Лей никогда не считала нужным рассеивать заблуждения ближних и, обладая каким-либо знанием, однозначно предпочитала им не делиться.
— Я? — переспросила она. — Я благоразумно присоединюсь к мнению большинства. Это единственный способ заслужить репутацию мудрой особы. — И все же мисс Лей была обычным человеком. — Как по-вашему, кто в этой паре главный? — с колючей улыбкой спросила она.
— Муж, как и полагается, — буркнул доктор Рамзи.
— Считаете, у него больше мозгов?
— А, так вы — феминистка, — презрительно протянул доктор.
— Любезный доктор, я ношу перчатки шестого размера, а туфли — вот, взгляните. — Она продемонстрировала почтенному джентльмену остроносую туфельку на высоком каблуке, одновременно выставив на обозрение кусочек щиколотки, обтянутой ажурным шелковым чулком.
— Я должен воспринимать ваш довод как доказательство мужского превосходства?
— Бог мой, как же вы любите спорить! — рассмеялась мисс Лей, почувствовав себя в своей стихии. — Я знала, знала, что вы намерены со мной поссориться. На самом деле хотите услышать мое мнение?
— Да.
— На мой взгляд, если вы поставите исключительно умную женщину рядом с заурядным мужчиной, то этим ничего не докажете. Как обычно рассуждаем мы, женщины? Берем Джордж Элиот (в которой, кстати, от женщины — лишь юбки, и то не всегда), ставим ее в пару к какому-нибудь Джону Смиту и трагическим голосом спрашиваем, можно ли считать, что по своему развитию она ниже его. Согласитесь, это чепуха. Вопрос, которым я задаюсь в последние двадцать пять лет, звучит иначе: действительно ли среднестатистическая неумная женщина глупее среднестатистического неумного мужчины?
— И к какому же ответу вы пришли?
— Честно говоря, разница между ними небольшая.