Платка не было, я зажимала запястье рукой и шла следом за целителем. Воображаемую спицу вынули, но руку еще дергало болью, и я вздрагивала. Такая уж особенность магии целителей, они могли воздействовать только на живую материю. Конечно, он мог сделать все менее болезненно или вообще убрать неприятные ощущения, но не захотел, для такого, как он, это как готовить без соли и специй.
Солнце садилось. Сарай оказался, хм, сараем на краю леса. Грунтовая дорога поднималась на холм к массивному бревенчатому двухэтажному коттеджу грязно-желтого цвета.
— Где мы?
— Без понятия, — целитель втянул холодный воздух, — у нас.
Кровь остановилась, и я вернула рукав куртки на место. Нужно идти. Неизвестно, сколько времени нам придется провести на открытом воздухе, хотя надо отметить: когда двигаешься не в ограниченном пространстве клетки, холод ощущается меньше, а вот ветер больше. Я огляделась: за сараем дорога брала левее и скрывалась в лесу.
— Может, туда? — указала я на лес.
— А может, вообще спрячемся? — Скривился он, не отрывая взгляда от желтого дома. — Подождем спасателей? Поисковый отряд? Чуда? Слияния миров? Изобретения телепорта?
Можно и не отвечать, ясно, что целитель пойдет в дом на холме, так же ясно, кого он надеется там встретить. Я же, напротив, туда не хотела. Это хромосома «Y» или особенность нечисти, постоянная готовность ввязаться в драку? Тем более предоставили такой неоднозначный повод.
Константин взбирался на холм, не оборачиваясь и не утруждая себя дальнейшими разговорами. Меня он с собой не звал. Но я пошла. Не в лесу же счастья пытать в одиночестве. Неизвестно, где мы, что здесь водится и чем питается.
Дом был старым, но из той категории, что всех людей переживут. Крепкий сруб, пропитанный составом, придающим дереву темную желтизну. Окна первого этажа закрыты ставнями. Прекрасный вид на округу, подсвеченную лучами красного заходящего солнца. Черный лес, петляющая по нему дорога, темная лента среди белых сугробов. Крыльцо, доски которого недавно меняли, приоткрытая массивная дверь, окрашенная в нейтральный серый цвет.
Заходить в дом Синей Бороды я не спешила. Целителю от меня пользы мало, так что пусть развлекается в одиночестве. Я прислонилась к перилам крыльца и, вглядываясь вдаль, попыталась сообразить, куда нас занесло. Константин сказал: «У нас». А значит, в обычный мир мы не выныривали. С другой стороны, Тимур и Вера могли сменить несколько стежек и вернуться обратно. В нашей тили-мили-тряндии по поводу бессознательного тела на руках спрашивать не принято. Дорог много, как обычных, так и стежек, лесов и холмов тоже, другое дело, что мало кто предпочитает жить отшельником и строить дом вдали от переходов. О доме на холме мне раньше слышать не доводилось.
Сверху раздался треск и вскрик. Женский. Я подняла голову, но ничего не увидела. Вернулась тишина. Окна дома по-прежнему были закрыты. Целитель вышел из дома минут через двадцать и выглядел весьма хорошо, в том смысле, что после примененного к себе заклинания мужчина перестал напоминать привидение, а стал больше похож на человека. Но когда он покинул желтый дом, лицо его лучилось здоровьем и довольством. Пожалуй, я не хочу знать, как он так быстро восстановил силы и за чей счет. В руках мужчина держал наши телефоны и мою книгу. Извините, свою книгу. О ключах я не спросила, в конце концов, у меня есть запасные.
Константин протянул мне сотовый. Проверять, есть ли связь, было ни к чему. В этом мире нет ни одной вышки, но сотовая связь работала везде, кроме
— Где они ее таскали? Кем только не воняет.
— Это я ее таскала, — призналась я, зная, что правда все равно вскроется, и тут же оправдалась: — Мне Пашка разрешила.
Он сморщился, включил телефон и, дождавшись ответа, с улыбкой спросил:
— Угадай, где я, змейка?
Рука болела зверски, мне запретили принимать болеутоляющее и приставили сторожа, во избежание, так сказать. На любого другого я бы злилась, но на Ефима с его вежливостью и искренним сочувствием не могла. Почти сутки дома, и боль взяла реванш за каждую минуту вынужденной передышки.
Бабка давно спала, пред этим честно отстояв смену, меняя холодные полотенца каждые десять минут. Пользы от них было немного, но краткое, секунд на десять, облегчение они приносили. Незадолго до полуночи старушку сморил сон, она лежала здесь же на диване, отказавшись идти в комнату и сладко причмокивая губами. По статистике у людей с возрастом наблюдаются проблемы со сном, расстройства, бессонница, бабке в этом плане повезло: засыпает быстро, спит крепко, иногда выводя богатырским храпом настоящие рулады, просыпается рано.
— Скоро начну скулить, затем плакать, потом кричать, — предупредила я хранителя.
ebooksa