С фотографии на меня смотрит женщина красивая, но слишком серьезная, чтобы быть привлекательной. Ее аккуратные, волосок к волоску темные волосы и синие глаза роднят ее с матерью и сыном. Качество фотографии настолько хорошее, что я вижу — на носу у нее рассыпаны веснушки, только они не придают ей девчачьего обаяния. Морриган вот уже десять лет как является главой прелатуры Exsultet. Несуществующей официально прелатуры. За все это время Морриган получила от Конклава более десяти миллионов долларов. Ребятки в красном явно возлагают на нее большие надежды.
Отец говорит:
— Exsultet — провозглашение пасхи в католической литургии. Понимаешь, что это значит?
— Смутно, — говорю я.
— Праздник Пасхи о том, что Господь победил смерть.
— Последний же враг истребится — смерть, — говорю я тихо.
— Да, это их девиз.
— Твоя тетушка Морин просила тебе это передать, — тяну я, и почти с удовольствием смотрю, как отец переводит взгляд на меня, выражая удивление. Хоть чего-то ты не знаешь.
Кстати, о Морин. Документов о ее жизни больше всего. Родилась в Дублине, в обеспеченной семье, но, получив хорошее образование, удалилась от мирских забот в монастырь, что в графстве Лаут. До этого два раза лежала в психиатрической клинике, оба из-за попыток самоубийства. Приняв постриг, начала получать видения. Я просматриваю занудные письма кардиналов о юном ирландском даровании, не ошибающемся никогда, пока не натыкаюсь на самое главное.
Морин Миллиган провозгласила возможность победить смерть. Подробности отсутствуют.
Всякие сведения о второй части семьи Миллиган прекращают поступать папе четыре месяца назад. Отложив папку, я спрашиваю:
— Ты знал, что они объявятся?
— Я догадывался, что рано или поздно это случится. Одной из причин моей поездки во Франкфурт было именно это. Мне хотелось бы обсудить с нашими европейскими коллегами потерю моих обожаемых фанатиков.
— То есть, твоими европейскими коллегами?
— Все по порядку, Фрэнки, — говорит Мэнди. — Не спеши.
— Сектанты знали, что ты играл в шпиона?
— И занимались тем же самым.
Я некоторое время молчу, молчат и мои родители, слышно только лихорадочный росчерк ручки Мэнди, которой она орудует в блокноте. В голове крутится миллиард вопросов, а я не знаю, какой задать, потому что, честно говоря, я очень устал задавать вопросы.
Вот бы кто-нибудь выпустил книгу «Краткая история Миллиганов» или «Эта запутанная Ирландия».
— Что им от нас надо? — наконец, выдавливаю из себя я.
ebooksa