Король волшебников

— Думаю, это хорошая мысль, но я…

— Молчать. Пуговица тебе ни к чему: Нигделандия закрыта, но первая дверь еще доступна, как и всегда.

Ноги у Квентина затекли от неудобного положения. Ему хотелось выплюнуть изо рта соленую воду, но плевать было некуда: кругом все та же вода. Дракон взмахнул хвостом, подняв облако ила, и произнес:

— Теперь можешь благодарить.

Как это?! Квентин открыл было рот, но то, что он собирался сказать — поблагодарить, как послушный мальчик, или послать дракона подальше с его загадками, — кануло в неизвестность. Он попросту захлебнулся. Чары больше не действовали, и он тонул, давясь ледяной, очень грязной водой.

Завязив единственный башмак в иле, Квентин забил ногами и начал всплывать наверх.

ГЛАВА 15

О возвращение блудного чада! Восторг, с которым Джулию приняли под родительский кров! Сияющие лица отца и матери, их заплаканные глаза, устремленные на раскаявшуюся грешницу. Она столько раз разочаровывала их, что они уже не смели надеяться. Прошли столько стадий горя, что потеряли им счет.

Но когда она, сокрушенная духом, вернулась из Честертона, их доброта (Джулия не находила в себе ничего на нее похожего) не знала предела. Славный корабль «Джулия», отплывший из Бруклина с драгоценным грузом Родительской Любви, но разбившийся о Риф Жизни, будет переоснащен и вновь пущен в плавание. Ее приняли назад, не сказав ни слова в упрек.

Теперь горю предавалась она, и ей — еще одно благодеяние — никто не мешал. Джулия оплакивала свою пропащую жизнь, оплакивала смерть мага, которым она никогда не станет. Схоронила могущественную колдунью со всеми почестями, и к горю, непрошенная, примкнула его золотая двоюродная сестра — облегчение. Джулия долго и упорно трудилась, пытаясь добиться своего вопреки воле реального мира, но теперь наконец можно остановиться. Мир победил. Она с благодарностью пала в родительские объятия, и что такое магия, если противопоставить ее любви? Нет, серьезно?

О, робкие попытки сближения со стороны гуманистки-сестры. Теперь та сама училась в выпускном классе и готовилась к колледжу. Джулия решила поступать тоже. Они работали вместе за кухонным столом: сестра помогала Джулии писать сочинения, Джулия тащила сестру сквозь дебри математического анализа. Она уже и забыла, как хорошо быть членом семьи; ей очень этого не хватало все последние годы.

Из ее легендарных семи предложений в силе оставался один только Стэнфорд, но и этого было вполне достаточно. В ее резюме, конечно, имелся заметный пробел, но можно подпустить туману и выдать магические изыскания за независимый этнографический проект. Солнечная Калифорния и здоровый загар — самое то, что ей надо. За год она подкопит денег и осенью подаст заявление.

Потому что с нее хватит. Она сдается. Умывает руки относительно неведомых чародеев столь же тщательно, как они умыли руки по отношению к ней. Возьмем пример с педофилов-утопистов, про которых она писала для мистера Карраса. Когда священное братство рушится, самое время взяться за изготовление серебряных ложек.

Возьмем пример с Джека Донна. В конце того стиха он обращается к Козерогу (к созвездию, как любезно указано в сноске) за Новой Любовью… хотя потом вроде говорит, что поздновато уже. Ни фига у него не поймешь, но конец, кажется, ничего, хороший.

Случались, конечно же, и плохие дни, когда черная собака депрессии нападала на ее след, ложилась на грудь и дышала в лицо. Тогда Джулия сказывалась больной в интернет-лавочке, где за символическую плату распутывала запутавшиеся сети. Уходила к себе и задергивала шторы на двенадцать, двадцать четыре или семьдесят два часа, пока черная собака не убиралась назад к своему хозяину.

Она знала, что обратной дороги нет и волшебное королевство закрыто для нее наглухо, но и лежащий впереди путь далеко не всегда был ясен.

В конце концов она всегда справлялась с помощью дивного нового мозгоправа с кошачьими глазами, на этот раз женщины, дивных велбутрина и лексапро (450 и 30 мг в день соответственно) и дивной онлайновой группы поддержки для страдающих от депрессии.

Группа была дивная в самом буквальном смысле. Основала ее женщина, успешно работавшая в «Эппл», «Майкрософте» и Гугле. В каждой из этих фирм она блистала радугой около четырех-пяти лет, получая траншами акционерные опционы, после чего клиническая депрессия выкидывала ей два очка и сшибала ее с небес. С Гуглом она рассталась в сорок четыре года, и в банке у нее лежало столько денег, что не пошли бы вы все. Она рано ушла на пенсию и учредила в Сети «Беовульфа-Фритредера».[28]

Надо иметь не меньше сорока лет и очень долго играть в ролевые игры, чтобы придумать такое названьице, но пришлось оно в тему Погуглите сами: эта группа не имеет ничего общего с другими группами поддержки для депрессивных.

Чтобы тебя впустили туда, нужен рецепт. Обыкновенного нытья там слушать не станут, стихи и акварели мрачного содержания (прости, Джек Донн) тоже не катят. Никакой мягкой порнушки, только жесткач: заключение психиатра и серьезный медикаментозный курс. Если тебя, как Джулию, пользуют двойным проникновением, совсем хорошо.