Дождь для двоих

– Уже забыл, госпожа Инн. Но если вам интересно, то они в городе. Сняли квартиру под чужими именами.

– И где же?

– В промышленном районе, напротив армейских складских помещений.

– Кто еще знает?

– Я один. Я присматриваю за этим местом.

– Больше никто знать не должен.

– Это еще не все. Они обнаружили меня, а не я их. И просили передать вам кое-что.

– Не тяни.

– Одну фразу. «В назначенный час стоит запрячь всех коней».

– Всего-то?

– И еще маленькое уточнение: «Ведь с этого начался разговор о будущем». Хотя я не думаю, что оно относилось к тому, что я должен был передать.

– Лучше не думай. Возвращайся к работе. Будет, что сообщить – говори.

Анина сосредоточилась на том, что могло привести ее к разгадке. Пока еще не все кусочки картинки сложились воедино, но она поняла, что сейчас пора приготовиться к большой заварушке. Ее дочь крайне осторожно подобрала слова, но, похоже, этого было достаточно, чтобы разрешить беспокоящую ее проблему.

– Проклятая погода, – выругалась правительница Иззена, поднялась и задернула тяжелые шторы. В комнате осели сумрак, покой и уют.

* * *

По сырой улице Тейна шел Хранитель, который пообещал продать любовь Тинару и Эфье, так называемый Продавец Любви. Его плечи украшал все тот же цветной лоскутный плащ, что и в день, когда наследники увидели его впервые. Сейчас ему было на вид лет сорок, от юношеского образа не осталось и следа, словно этот дождь, столь ловко помогающий ему в его невероятном замысле, смыл с лица все краски. Он подошел к магазину лучшего часовщика в городе и аккуратно постучал. Дверь отворилась мгновенно, словно его ждали прямо в этот момент, секунда в секунду.

– Здравствуй, Любовь. Ты по делу? – спросил высокий господин в строгой одежде и жестом пригласил посетителя.

– Нет, просто зашел попить чаю со старым другом, который, похоже, никак не запомнит, что я предпочитаю человеческое имя, – улыбнулся ему в ответ мужчина в цветном плаще.

– Я помню. Почему, Иадин? Мы ведь здесь одни, можно вполне называть себя теми, кем мы являемся.

– Безусловно, Время, ты прав, вот только тот язык, на котором мы с тобой говорим, придумали люди. А значит, и те слова, о которых ты говоришь, – лишь общие понятия, а не наши имена. Так почему не называться их именами, простыми, теплыми и осязаемыми?

– Мы не люди, – деловито заметил Время, набирая воды в старинный чайник. – Мы лишь используем их форму, поскольку так с ними проще общаться. И если ты себя приравнял к ним, то уж извини, – уже чуть жестче сказал он, поставив керамический кувшин на стол.