— Да, мастер-арматор.
— Молодец, уважаю и люблю почтительных неофитов. Долго я тебя мурыжить не стану, не беспокойся.
Дама-неофит Мария! Извольте поздравить коллегу.
Пока Мария Казимирская неохотно обнимала и целовала подружку, рассыпаясь в похвалах, Филипп отобрал у Насти «вальтер» и поразился его невесомостью:
«Мадре миа и тодос сантос! Пушка и впрямь керамическая. Во где чудеса на грани фантастики!
Точно, быть Настене арматором, если ей убежище помогает. Вона как Ника люто ее ревнует к оружию. И не только… Ох мне слабый пол, спереди и сзади…»
Павла Семеновича пистолет из асилума также очень заинтересовал, однако Филиппу, изучавшему в сторонке оружие, он сказал совсем о другом:
— Знаете ли, Фил Алегыч, я самолично сообщу Нике Фанасивне о предстоящем отъезде неофитов.
— Не завидую я вам, Пал Семеныч. Может, лучше-таки мне?
— Спасибо за участие, друг мой. Но это уж моя забота…
Словно догадавшись, что мужской разговор касается ее непосредственно, Вероника отвернулась и начала нервно перекладывать армейские ножи на дальнем стеллаже. Потом набралась решимости и вернулась к обязанностям арматора, а также хозяйки дома.
— Дамы и господа! Думается, уборка помещений в основном закончена и лишняя обслуга из секуляров отправлена восвояси. Предлагаю в оранжерее выпить немного десертного вина на сон грядущий.
Как вы на это смотрите, наш дорогой Павел Семенович?
— С удовольствием, любезная Вероника Афанасьевна, с удовольствием. Позвольте предложить вам руку, дабы вознестись прочь из мрачного стрелкового подземелья…
Филипп жестом отправил за ними вслед Настю, понимающую его без слов, а сам взял под руку Марию:
— Хорош дуться, Манька. Через недельку-другую у тебя будет новый прецептор. Пал Семеныч в курсе.
— Ну, мать мою! Без вагинизма вошло и вышло!
Боже милосердный! Ты внял моим молитвам! Блажен муж рыцарь-миротворец Филипп меня спасает!
Я эту стервоточину, Фил, сегодня в тире была готова на пику взять. Мой Саравак всегда со мной.
— Ты это с ним полегче, Мань. Он острый. Не ровен час без сиськи останешься, а то и без двух.