«Всякому даруется во благовремении и доступности. Кому на землех, кому на небесех… Спустить до восьми тыщ евро на меблировку оно вам не из рака ноги…»
«Воздадутся нам долги наша, яко мы воздаем должникам нашим», — мимоходом отыронизировал рыцарь Филипп в четверг на часок заехав в свой вуз-институт, кабы отдать неизбежную дань мирским социализированным обязанностям.
«Помилуй и спаси нас, Боже, от бесплодных надежд и беспросветных невежд! Господи, зачем им социально ликвидировать разницу между начальным и высшим образованием?»
Какой такой экзамен и кому он там его сдавал, образцовый студент-отличник Ирнеев немедленно и надежно выкинул из головы. Потому что сегодня они с Настей готовились принимать поздравления и гостей на новоселье.
«Мадре миа! В холодильнике пусто и морозно как в тундре. В шкафчиках и в банках Торричеллиева пустота. И де сырье мое?»
— Действуем планомерно, Настена! Вот твоя половина списка и наличка. Пунктуально через полтора часа встречаемся у той медной бабы с семечками у входа на Таракановку. Проверим, чего нам не хватает, и в минимаксе катим в тот супермаркет.
Разбегаемся, моя маленькая. Мальчикам направо, девочкам налево…
За три дня Филипп расстарался по максимуму и по плану. В разные стороны и азимуты. По местам расставил, собрал с магазинной и дружеской помощью мебель. Все, что требуется, прибил, приколотил, развесил…
«Понятненько, покамест в альфа-версии. Две-три недели, как минимум, придется доводить до ума и до бета-варианта сие рыцарское жилище. А то и несколько месяцев. Тогда оно станет функциональным и удобным не хуже, чем салон эксклюзивного автомобиля.
Только в аналоге хорошего бытия и жить нужно… Правильно кто-то из умных, сдается, в XX веке от Рождества Христова сказал типа того, мол, дом есть машина для жилья».
Аналогичным образом рыцарь Филипп также убедился в правильности типологического предположения арматора Вероники, что выбор им именно этого домашнего адреса далеко не случаен. Напротив, он эвентуально предопределен предшествующими обстоятельствами.
Едва заглянув по нужному местожительству, где, как всем известно у нее на фирме, «стервоза Триконич пристроила любовничка из студентов», она четко предрекла:
— Квартирка в самый раз по тебе, братец Филька. Можешь мне не верить, тем не менее, что-то мне вещует: кое-какая связь с твоим асилумом у нее имеется.
Отныне мы с прецептором Павлом дозволяем тебе войти во внутренние помещения твоего укрытия от жизненных невзгод. Будь я не я, ежели ты там у себя не найдешь прямой транспортальный полнодуплексный переход туда и обратно.
Можешь дерзать…
В тот же день, невзирая, закончился или нет нелюбимый понедельник, Филипп дерзнул и дербалызнул пятьдесят граммов армянского «Двина». Само собой, выпил не для храбрости, но чтобы уважить дорогой асилум, приглашающе распахнувший перед ним узкую дверцу за стойкой.
За внутренней дверью коньячно-кофейной прихожей оказалась небольшая гостиная, отделанная панелями мореного дуба, и два располагающих к отдыху мягких кожаных кресла у журнального столика с матово-черной хрустальной столешницей. На столике лежит одинокая картонная пачка патронов. Наверное, для модернизированного и трансмутированного «глока».
Здесь тоже царит приятное для глаз боковое многоракурсное освещение, подобное на встречу заката с восходом. Его можно сравнить с белыми ночами в северных странах, если бы оно, не оставляя темных уголков в помещении, вместе с тем не давало теней.
В углу справа за темно-зелеными портьерами скрывается проход в так же ненавязчиво освещенный длинный и узкий коридор.
Первые три двери усилиям Филиппа не поддались. Тогда как из четвертой двери он шагнул прямо в собственную спальню.
ebooksa