Бог им судья, если Филипп Олегович Ирнеев не собирается жить-проживать в этой Республике Белороссь. Учителя начальных классов везде нужны, в дефиците они в цивилизованных странах.
«Распределение, говорите? Диплом? К чему вашему Фильке эта филькина грамота, ежели ни в Евросоюзе, ни в Штатах с ней на работу не возьмут?»
Диплом о высшем образовании должен быть настоящим, свободно конвертируемым в любой стране мира, а не самопальным свидетельством диких туземцев о нескольких годах, бездарно потраченных на изучение малонаучного бреда. Неотложно и непреложно учиться следует не тому, а совсем другому и по той же пятибалльной системе, как в Европе и в Америке.
«Надо же, вона, где дикари! Придумали в вузах десятибалльную шкалу оценки знаний. Ну нетушки, десять сбоку, ваших нет».
Не откладывая дела в бюрократический ящик, кое-какие варианты продолжения учебы заграницей Филипп присмотрел. Гранты вполне обеспечены в благотворительной реальности. Тогда как политическое убежище, вид на жительство за кордоном не дают только тем белороссам, кто его не просит.
Никого не спросясь, Филипп мог бы никуда отсюда не уезжать. Без абзацев босс уже обещал ему именное распределение в Дожинске и официальное требование на учителя младших классов от одной из полугосударственных гимназий. Ванькин отец основательно рассчитал, зачем до 13–14 лет его сыну будет нужен хороший гувернер.
Тот еще абзац, когда влиятельная Манькина мамочка, мечтающая пристроить за него свою беспутную дочку, (надо полагать, первым замужеством) ему расчетливо гарантирует должность учителя в столице, а счастливым молодоженам — двухкомнатную муниципальную квартиру. В субъектности носителя неповрежденного генофонда и элитного производителя его кандидатура их обеих целиком и полностью устраивает.
Совсем абзац, если Филипп Ирнеев может заменить службой в армии пятилетнюю обязательную отработку за четыре бесплатных года учебы в государевом президентском педвузе.
В армии, дело ясное, он бы не пропал и не затерялся в зеленой массе камуфляжной расцветки. Играть в войну, получая за это денежное и вещевое содержание, Филипп полагал возможным, но нежелательным вариантом. Государственная служба и перспектива в целом или частично превратиться в казенное имущество его прельстить, улестить и обольстить никак не могли…
В городском транспорте Фил Ирнеев чаще всего мыслит по-государственному и по-деловому. Без обычной своей аполитичности и миролюбия. Видимо, общественная обстановка сказывается.
Однако, принимая душ на сон грядущий, он думать позабыл о будущих пертурбациях и перипетиях дальнейшего жизненного обустройства в обществе или в государстве. Зачем беспокоиться о завтрашних хлопотах, если сегодня и сейчас покудова хорошо?
«И так ясно: завтра хуже, чем вчера, а послезавтра навряд ли станет намного лучше, чем сегодня. Немного по-другому, но обязательно к худшему. К финальному распаду и неизбежной энтропии идет наша Вселенная, дамы и господа философствующие. В нужные времена и сроки конец света непременно наступит».
Абстрактный конечный пессимизм зачастую добавлял Филиппу хоть чуточку конкретного оптимизма. К нему вернулось прежнее благодушие, словно бы он не расставался с друзьями на вечеринке у Петра с Марком.
В продолжение доброго вечера они вдвоем с достославной поварихой и кулинаркой Татьяной выпили на кухне по рюмочке ее вишневой наливки. И разошлись по своим комнатам, пожелав друг другу самых радужных золотых и серебряных сновидений.
Заснуть после правильной релаксации и увидеть какой-нибудь приятный сон, к примеру, сегодняшнюю фею в бирюзовом платьице, в бикини или вовсе без всего, Филиппу удавалось почти всегда. Тут принципиально важно — полнозначно отрешиться от завтрашних забот.
В принципе обстановка благоприятствует. Семестр вот-вот закончится. Пошли зачеты и защита курсовых. На носу долгожданная сессия, а это есть истинный праздник для студента, знающего что почем в его вузе, как и кому сдавать экзамены.
«Президентскому козлу идеолуху надо заплатить за пропуски его великоотечественных занятий и зачет. Сумма известна. Я не оппозиционер, с ним не задирался, возьмет в свояка, патриотически.
Кстати, о тетке по этике и эстетике, хватит ей, фефеле, цветочков. Икебану она оценит эстетически. С прочими предметами разделаемся методом научного тыка и бездной эрудиции».
Сессии Филипп находил наилучшей порой студенческой жизни. Тьма свободного времени в светлое время суток и чудная возможность без помех заняться повторением пройденного. То есть фундаментально углубленным изучением учебных дисциплин.
В учебниках и пособиях, комплектом в начале осеннего семестра распределяемых в университетской библиотеке, Филипп в основном изучал списки литературы, которой пользовались их малограмотные авторы — доморощенные ассистенты и доценты, наделенные кандидатскими и квазидокторскими степенями белоросского сомнительного розлива. А уж затем из перечислений и ссылок выбирал глобальные труды зарубежных корифеев, решительно забывая о недоинтеллектуальных потугах локальных эпигонов.
ebooksa