До конца досмотреть Филиппу интереснейший спектакль не позволил папа Ирнеев, благословивший сына подзатыльником и отогнавший прочь от приоткрытой двери.
Нельзя сказать, чтобы крики «развратной дочери» отца очень разжалобили, но он поспешил педагогически предупредить мать не так уж усердствовать, «закрепляя дурной условный рефлекс садомазохизма». И «ни в коем случае не повреждать девственную плеву».
Надо полагать, воспитательные меры родители-педагоги обсудили заранее.
С тех пор Филипп с особым рвением отмечает светлый постсоветский праздник — Международный женский день, когда он, наконец, перебрался спать на диван в большой комнате. А общенародный телевизор унесли в родительскую спальню.
Из спальни в бывшую детскую перетащили громоздкий трехстворчатый шкаф под потолок, а Фильке оборудовали в зале, ставшем отцовским кабинетом, уютный учебный уголок с лампой, книжными полками и раскладной партой. Но это обустроилось чуть позже, на весенних каникулах.
Филипп сейчас подозревает: хитрожопая втируша Ленка сей или оный «маниакальный эксцесс» могла устроить и задумать нарочно. Наверное, для того, чтобы после одной роскошествовать в отдельной комнате.
Он потом подсмотрел, как она в постели при свете ночника, согнувшись пополам, по-собачьи вылизывает себе между ног языком…
Спустя три года «Фильке-недоноску» минуло десять лет, а «Ленке-блядухе» было шестнадцать, когда отношения между братом и сестрой мало-помалу сгладились и наладились. В силу возраста и гендерного естества.
В третьем классе Филька вытянулся, окреп, реально и сексуально возмужал. На физкультуре занял в строю по росту почетное четвертое место вслед за жердяем Антосиком, мордоворотом Борькой и верзилой Степашкой с кулаками-гирями. Не то что раньше, когда он был восьмым с краю, маленьким, «Простофилькой, Химицыным сынком».
«Ленка-Химоза» тоже стала девкой не промах, из тех, за кем ухлестывают поклонники из выпускного класса. Она подросла, постройнела в бедрах и талии, округлилась в бюсте, научилась пользоваться косметикой.
И брата Фильку она очень зауважала за периодическую демонстрацию ей волнующего зрелища непроизвольной эрекции под душем.
То, что Ленка за ним регулярно подсматривает сквозь окошко между ванной и туалетом, Филиппа не волновало. «Чего ее, дуры, стесняться?»
Он сам как-то раз оттуда же полюбопытствовал, как она пальцами и ручкой массажной щетки себя ублажает. Сгибаться в три погибели у нее уже не получалось. Наверное, постарела…
Когда белоросский батька-президент Лыч учинил очередной конституционный референдум о продлении своих персональных полномочий, Ленка училась на третьем курсе химфака, откуда она пробкой выскочила замуж за аспиранта Яшу Самусевича. Естественно, с брызгами шампанского, свадебными лимузинами и придурковатым зятем, прочно поселившимся в квартире Ирнеевых.
Однако мышечная радость, встреча и проводы зари в открытой лоджии на 14-м этаже, но с непрошеными мыслями о столь возмутительных жизненных невзгодах, Филиппу Ирнееву ничуть не улыбались. «Сестра Ленка-Химоза еще куда ни шло, но тот придурок… Одно слово — Психун…»
Филипп оборвал цепочку общежитейских воспоминаний, уж было выстроившихся в склочную и сварливую совковую очередь. Он прекратил заниматься растяжкой, сел на шпагат, перешел к ментально-силовым упражнениям. Система сэнсэя Тендо требовала жесткой концентрации и не допускала посторонних размышлений…
Как обычно, усердная сосредоточенность обострила чувства. По завершении упражнения Филипп напрягся, прыжком встал на ноги и неслышно-невидимо скользнул на третий уровень в пентхауз, в спальню к Ваньке.
На первый взгляд ребенок спал спокойно, на правом боку, не метался во сне, не сучил ногами, отталкивая одеяло. Все же какая-то аномалия, несообразность присутствовали. Филипп приблизился к кровати и только тогда увидел: его воспитанник, вцепившись зубами в мякоть ладони, беззвучно плачет.
«Ага, мелкому опять кошмары сняться. Кому пустячок, а ему горе. Ну, благословясь…»
По-глупому будить, теребить Ваню учитель вовсе не собирался. Не касаясь, он волнообразным движением несколько раз провел рукой над стриженым затылком.
ebooksa