Что и чего он там делал, никому в мире не дано было понять. Разбиравшимся с трагедией знатным спецам-компьютерщикам Андрюше с Матюшей удалось спасти основную часть диссертации с переформатированного раздела жесткого диска. Но насчет преамбулы они дуэтом утверждали: такого-де файла «ни на дисковых блинах, ни в природе» никогда не существовало.
— Наверняка твоему Яше та преамбула во сне амбулаторно привиделась, — говорили они в кибернетическом смысле.
Филипп своим друзьям — апостолам и пророкам информационных технологий — не возражал. Хотя думал о Божьей каре. Не исключено: во вводной части Яша избыточно прогнулся в низкопоклонстве перед богомерзкими князьями и властями от века сего, чья слава, как евангельски известно, отдана на откуп Дьяволу.
«Или кумира, придурок, сотворил из батьки Лыча. Вестимо, Бога-то забывать никому не след. Согрешил, недоумок-жополиз… Вот Всевышний и наказал природного богохульника и натуропата информационно-технологическим путем…»
Услыхав колокольный благовест, Филипп еще ернически было измыслил идею об «основании при БГУ факультета церковных технологий для звонарей и псаломщиков». Но о потом и думать забыл о секулярных общественно-политических сущеглупостях.
Горе имамы сердца, братья и сестры!..
Сегодня, сейчас, стоя у обедни, рыцарь Филипп, испытал ранее ему неведомый и недостижимый духовный подъем. Ему казалось, он неисповедимо обратился к харизматическому единству и неделимости со всеми, соборне внимающим литургии побок с ним.
Да и сам-то он уже не отделяется по обыкновению в разобщенности, отчуждении от стен храма, его убранства, голосов певчих, провозглашений старика иеромонаха и средних лет иподьякона. Он явственно ощущает в них, в себе самом церковь как Дом Божий, где свершается самое главное церковное таинство — приобщение к Вере и Подателю ее, нашему Вседержителю и Спасителю.
Это и есть истинная воцерквленность, когда пастыри и паства становятся единым целым и нераздельным в надежде подлинно приобщиться к Телу Христову и вкусить Святых Даров, богодухновенно воспринимаемых каждым верующим по мере веры его, силы искреннего раскаяния в грехах человеческих и совместного стремления к праведной жизни с братьями и с сестрами во Христе во имя Бога-отца, Бога-сына и Бога-духа Святого…
К причастию Филипп взошел с сияющим взором. Монахи и миряне невольно расступились перед ним. Знакомое чувство дежавю и чудотворной, дивной просветленности. Так было, и так будет…
В то же время один старенький монашек тихонько, для окружающих незаметным жестом благословил издали новопричащенного рыцаря Благодати Господней, умиленно по-стариковски прослезился и еле слышно прошептал:
— Радуйся, о Пречестный и Животворящий Кресте на тя воздвиженьем воинства Господня. Помилуй его, Боже…
От приглашения старого знакомца иподьякона Ферапонтия закусить, чем Бог послал, Филипп рассеянно воздержался. Ему не хотелось в приятных пустяках ненароком расплескать владевшие им чувства. Монах его понял и молча вручил ему свои кипарисовые четки — реликвию с Афонской горы.
«Сердце чисто созижди в нас на праведное защищение одержания…», — коленопреклоненный рыцарь Филипп со слезами обращался к Распятому Спасителю. Молился он о ниспослании и даровании ему грядущих побед в неисповедимых сражениях и битвах, инде свет становиться тьмой, зло превращается в добро, а ненависть оборачивается любовью.
К тысячекратной молитве Иисусовой и к непосредственному воздвиженью на теургическое могущество новообращенный православный витязь Воинства Христова в тот день не прибегал. Его все еще сдерживали узы неофита, наложенные на него прецептором Павлом и арматором Вероникой.
Выйдя из храма Утоли моя печали, рыцарь Филипп нимало не удивился, увидав своих попечителей вдвоем рядом с неприметной потрепанной «маздой». Собственное предзнание ему поведало, кто и зачем должны его встретить.
Оба ничем не примечательны. Видимо, муж и жена средних лет. Ни богатые и ни бедные. Так себе, серединка на половинку. Довольно средний класс местного разлива и разбора.
Видать, заехали в Петропавловский мужской монастырь за медом или же решили прикупить знаменитого монастырского медового кваску. Может, еще чего-нибудь…
Никто из окружающих ничего такого интересного не заметил, да и чего тут смотреть, если к ним в машину молча подсел щуплый паренек, какой-то серенький, неказистый…
— Поехали, рыцарь Филипп, — коротко распорядился прецептор Павел.
ebooksa