Андрей шмыгнул носом и спросил:
— Пап, а где Джулька?
Отец, сидевший с краю, долго не отвечал. Потом сердито сказал:
— Там, где все будем…
* * *
— А что, далеко ли сейчас царь? — спросил Генрих Штаден, обернувшись.
— Возле самого Новагорода, — тамошние богатые монастыри зорит, — охотно ответил дьяк Коромыслов, недавно прискакавший от главного отряда Иоаннова войска.
— Что, очень богатые там монастыри? — с интересом спросил Штаден.
— Богатые… Да только наши, подмосковные, пожалуй, побогаче будут.
— И, однако же, Новгород большую торговлю ведёт. И на Белом море, и на Ладоге, и через Плесков.
Дьяк промолчал. Не хотел объяснять немцу, сколько раз с Новагорода московские князья контрибуции брали, сколько раз самых богатых новгородцев зорили и в Понизовье переселяли.
— А там что? — спросил Штаден, кивнув на густой ельник, бежавший вдоль самой дороги.
— Да что… Лес да болото.
— А живёт там кто? — не унимался немец.
— Почти никто и не живёт. Места-то совсем гиблые.
— Не, — вмешался Неклюд, опричный из боярских детей и главный помощник Штадена; такой же жадный. — Стригольники там живут. Или жидовствующие. Прячутся, ироды.
— Это, что ли, язычники?
— Во Христа они веруют, да неправильно, — недовольным голосом объяснил Коромыслов. — Еретики, словом.
Штаден подумал что-то про себя, потом привстал в стременах и сказал:
ebooksa