Игра Луны

22
18
20
22
24
26
28
30

— И у луны есть темная сторона, он вынужден поступить так ради клана. Посмотрите на меня? Из моего живота вот-вот выйдет существо, которое съест меня… мое дитя… как думаете эта смерть для всех девушек в клане более приемлемая, чем смерть Татакари?

Кайра удивленно посмотрела на нее. И поняла, что вела себя глупо. Аманэ отчасти права.

— Прости, я пойду… Аманэ, я рада… рада, что у меня были такие сестры, как ты и Татакари. Думаю, ваши смерти многое изменят в клане…

— Кайра-сама, берегите себя…

И вот Аманэ снова осталась… одна наедине со своим ребенком, она чувствовала, как изнутри он проедает все внутри нее… перед началом тринадцатого лунного цикла старейшины стали приносить ей магические вещества, ослабляющие боль, однако, было поздно, Аманэ сорвала голос от крика… и тогда вернулся Ики… и время смерти, наконец, настало.

Вокруг Аманэ собрались практически все старейшины, храм был обнесен защитным барьером, Ики сидел рядом и держал ее за руку. Он считал своим долгом быть рядом с ней и попытаться пережить весь этот кошмар вместе с ней. «Измурд» — меч Аманэ лежал рядом с ней.

— Ики… сама… как вы назовете ее? Мою дочь…? — она вытянула трясущуюся руку, Ики взял ее ладонь.

— Мираи… ее будут звать Мираи… — он нагнулся, чтобы лучше расслышать ее хрипящий шепот.

— Как символ будущего… красивое имя… Ики-сама… прошу вас… умоляю… — ее шепот вызывал у Ики странные чувства, смешанные с тоской и тревогой. — Убей… те… меня… пускай… это будет… моей трусостью… я готова…

Глаза Ики расширись от удивления. Ей было так больно, ее парализовал страх и отчаянье. Ики обернулся, чтобы увидеть реакцию старейшин, Ильвидор активно замотал головой. Но Ики не был бы главой клана, если… постоянно бы следовал воле старейшин. Да к их мнению он мог прислушаться, но поступать и действовать всегда хотел по собственной воле.

— Мурасамэ, очнись… — Ики достал клинок из ножен, закрепленных на поясе черного кимоно.

— Она страдает… — удивленно произнес демон в сознании главы клана.

— Принеси ей быструю смерть…

Ики привстал, сев на одно колено, он продолжал держать Аманэ за руку, перехватил рукоять меча в левую руку, занес черный клинок… доли секунды спустя голова Аманэ лежала отдельно, белые простыни футона залила алая яркая кровь… тело девушки беззвучно зашевелилось… живот вспух, и послышался хруст раздробленных костей. Кровь Аманэ впиталась в лезвие Мурасамэ, на левом запястье Ики ощутил жжение от новой стигмы с именем девушки… ее дитя прогрызало себе путь на волю, Ики встал и вышел из храма…

Луна осветила его лицо… он стал в одиночестве минут пять… пока в храме не стали слышны голоса старейшин, Каспарк вышел из раздвижных дверей.

— Ребенок поедает ее… вы не смогли остаться… к тому же облегчили ее уход… правильно ли это, Ики-сама?

— Извини, Каспарк… спишите это на мою трусость. Считайте я испугался увидеть, то… как она будет умирать в муках. Я беру это на себя… ведь такова ответственность главы клана… разве не так?

Демонстрация превосходства

Мир Эдо — дворец сёгуна.

Ставка назначила прием в правительстве. Даймё из Киото и его провинций должны прибыть во дворец сёгуна и посетить двухдневный праздник, в ходе которого сёгун бы устроил встречу с высокопоставленными чиновниками из бакуфу для решения вопросов землеустройства и субсидирования для крупных купцов и торговцев. Перед приемом дворец наводнялся различными представителями и слугами гостей, поэтому Асудзима Саюри была вынуждена находиться с сёгуном двадцать четыре часа в сутки, чтобы неустанно следить за его безопасностью. Сообщение от Татакари не давало ей покоя. Саюри присутствовала за спиной у сёгуна каждый его приём, каждую встречу, в личных покоях, при принятии ванны и даже сне. Асурам не нужно было спать, поэтому Саюри из своей маленькой комнатушки перебралась в палаты сегуна, и ночами сидела на дворцовом окне рядом с постелью сёгуна. Она также распорядилась на время приема увеличить число ниндзя, патрулирующих территорию дворца и число самураев регулярной стражи своего господина.

За день до приема она, наконец, получила ожидаемую весть из клана. Ночью, когда она охраняла сон Иэмицу, к ней на вытянутую руку спикировал черный сокол…