Большая книга ужасов — 67,

22
18
20
22
24
26
28
30

– Внимание, лагерь, всем собраться у главного корпуса с вещами, срочная эвакуация. Повторяю: всем собраться у главного корпуса с вещами, это не учебная тревога!

Таракан! Тараканчик, спаситель наш! Дошло, наконец! Улыбаясь как больная, я помчалась к своему корпусу за чемоданом. Навстречу мне уже бежала Наташа, размахивая моей ветровкой, как флагом, и делая жесты в сторону главного корпуса. Ясно, мой чемодан уже там. Бегу, Наташа, бегу! Обожаю людей!

Я оказалась у главного корпуса за несколько секунд, Наташа отстала. Таракан из матюгальника еще вопил про эвакуацию охрипшим голосом, ох, не второй раз он это повторяет за сегодняшний вечер. Я высмотрела свою группу, подбежала, и на меня тут же насела радостная Оля:

– Видала, что творится? – по обе стороны от нее стояло два чемодана на колесиках: ее и мой. Я кивнула:

– Спасибо, что собрала. Пожар или террористы? – Было интересно, что придумал Таракан, чтобы нас всех спасти. Оля устало кивнула на главный корпус и покрутила у виска:

– Ни то и ни другое. Третий час со шмотками бегаем туда-сюда, хоть бы кто объяснил, зачем.

– Да крыша поехала у нашего Таракана! – Милена стояла рядом и с удовольствием подержала разговор. – Я такая устроилась на кровати, вай-фай поймала, ВКонтактике сижу, вы все где-то ходите… Влетает этот, без стука, без «здрасьте», отбирает у меня телефон, швыряет в окно, собирает с кроватей шмотки – тоже в окно. И орет как ненормальный: «Беги домой!»

«Пешком?» – спрашиваю. Он замер у окна: в руках ворох шмоток, рот открыт – красавец! Как заорет: «Водители, не разбредаться!» – и сам в открытое окно сиганул. Ну а минут через сорок уже догадался объявить по громкой связи, чтобы все выходили.

– Псих! И ничего не сказал, почему?

Милена мотнула головой и кивнула в сторону главного корпуса. Из открытого окна на нас смотрел начальник лагеря, запыхавшийся и красный от злости.

– Михалыч! – рявкнул он в толпу и замахал руками, показывая невидимому Михалычу, как он нужен и что будет, если он не придет сейчас же. Одновременно начальник поймал наши взгляды и рявкнул:

– Все по корпусам! Учебная тревога!

– Опять! – буркнула Наташа, а девчонки спокойно пошли в сторону корпусов. Через толпу к дверям уже продирался мужичок в оранжевой спецовке, и я слышала, как директор ему жалуется:

– Заперся в радиоузле и никого не пускает. Совсем сбрендил, охранничек!

– Так что случилось-то? – Михалыч задрал голову и кричал в окно, откуда выглядывал начальник. Наверное, весь лагерь обернулся и напряг слух, так сразу стало тихо.

– А ничего! – рявкнул начальник, обводя взглядом толпу. – Ничего не случилось, все расходимся!

Мы с девчонками торопливо потупились и сделали вид, что уже уходим. А начальник все ворчал:

– Спрашиваю: «Бомба?» – «Нет». – «Пожар?» – «Нет». – «А что?!» – «Иногда происходят необъяснимые вещи, о которых людям лучше не знать». Вот я ему сейчас устрою необъяснимое. Ты только дверь отопри, он там забаррикадировался, похоже.

Михалыч уже хлопнул дверью главного корпуса и шумно топал по лестнице. Весь лагерь так и стоял, ошарашенно глядя на красное лицо начальника в окне. А из рупора на всю округу разливался охрипший голос Таракана:

– Всем собраться у главного корпуса! Это не учебная тревога!