– Гилас, я тут с рождения живу. Даже с завязанными глазами с пути не собьюсь.
Они вышли на Главный двор. Небо и впрямь светлело. Пирра ускорила шаг. Невольно вспомнилось, сколько раз мать проводила на этом дворе публичные церемонии жертвоприношения.
Гилас спросил, что будет с быком.
– Нельзя же оставлять его взаперти.
«Кто еще, кроме Гиласа, стал бы беспокоиться о быке?» – пронеслось в голове у растроганной Пирры.
– Жрецы наверняка оставили для него воды и сена, – ответила девочка. – Да и вообще, скоро они придут и выпустят его.
Тут Пирра ощутила легкое движение воздуха: значит, Эхо близко. Мгновение спустя соколиха села ей на плечо.
Большие темные глаза Эхо смотрели в глаза Пирры всего секунду, но девочку бросило в дрожь: она успела прочесть послание в глазах птицы.
– Я поняла, – тихо ответила Пирра соколихе.
Эхо с хлопком расправила крылья, потом схватила прядь волос Пирры и осторожно провела по ней клювом.
– У этой птицы с головой не в порядке, – заметил Гилас. – Прямо между ногами у быка проскочила! Видела?
– Она просто… училась летать, – пробормотала Пирра.
Гиласу ее тон показался странным, и он с любопытством взглянул на девочку.
– В зале перед топором горела лампа. Это ты ее зажгла?
– Да, когда искала тебя.
– Зачем?
– Мне нужно было получить ответ на один вопрос.
– Ну и как, получила?
– Да.
Они приблизились к Восточной лестнице, и Гилас коснулся ее плеча.