Глаз сокола

– Така Зими. Дикти.

Тут Гилас тоже прижал кулак ко лбу и отвесил поклон.

– Спасибо.

Кефтиец жестом показал, что останется в доме. Еще раз поклонившись ему на прощание, Гилас отправился в путь.

Но не успел мальчик уйти далеко, как кефтиец опять его окликнул.

– Рауко! – прокричал молодой человек. Он стал рыть ногой землю, потом вскинул руки над головой и указал вперед: – Рауко, рауко!

Озадаченный Гилас только головой покачал, показывая, что ничего не понял.

Кефтиец повторил все то же самое. А когда до Гиласа и во второй раз не дошло, парень сдался и отвесил ему прощальный поклон – мол, желаю удачи, тебе она понадобится. И Гилас направился к горам. Мальчик все ломал голову, о чем кефтиец хотел его предостеречь.

Вот и Горго говорила, что в тех краях Чума, вдобавок по лесам бродит какое-то чудовище. Может, и кефтиец об этом же предупреждал?

Никаких чудовищ Гилас не встретил, но чем выше он поднимался, тем больше на его пути встречалось хижин и домов со знаками Чумы.

Гилас думал о том, была ли Пирра рядом с матерью, когда та умерла. Пирра ненавидела Яссассару, но что его подруга чувствует сейчас? Своей матери Гилас не знал: она оставила их с Исси на пике Ликас, когда они были совсем маленькими. Поэтому Гилас считал, что Пирре повезло, а она не понимала, чему тут завидовать.

В овраге Гилас нашел тропу, тянувшуюся вдоль ручья, и вышел в оливковую рощу. Деревья оказались сверху донизу покрыты пеплом. Под одной оливой в грязи явно валялся какой-то зверь, а еще Гилас обратил внимание, что на высоте его роста со ствола содран кусок коры. Чьи это следы? Медведь бы оставил отметины от когтей, но Гилас не заметил ни одной. Может, здесь олень проходил? Но таких крупных оленей Гилас не встречал.

Неужели это то самое чудовище?

В другой стороне оврага Гилас заметил заброшенное хозяйство: вот навозная куча, вот каменный резервуар, а рядом дом из глиняных кирпичей. Даже с тридцати шагов мальчику сразу бросился в глаза белый отпечаток ладони на двери, словно кричавший: «Чума».

Но вода в ручье чистая, а по берегам густо растут ивы. Гилас даже заметил несколько пятачков зеленой травы. Как же приятно снова видеть зелень после всей этой бесконечной серости! Гилас решил, что это хороший знак, и опустился на колени, чтобы наполнить бурдюк водой. И застыл. Рядом с его коленом красовался след копыта размером с его голову или даже больше.

Стараясь не шуметь, Гилас поднялся. В нескольких шагах от него рядом с валунами высилась внушительная куча навоза. Над ней поднимался пар.

В этот момент послышалось фырканье, и из-за камней вышла огромная корова с таким же гигантским теленком.

У Гиласа сердце ушло в пятки. Рога у коровы здоровенные, острые и направлены вперед: такие только у диких бывают. В детстве Гилас встречал в Горах диких коров. Они раза в два больше смирных домашних – и раза в два свирепее. Но прятаться поздно: она его заметила.

– Не бойся, – тихим голосом обратился он к корове. – Я тебя не трону, и твоего теленка тоже.

Корова подняла массивную тупую морду и принюхалась.