Необходимые вещи

— Конечно, сожгла, — бормотала Ирен. — Именно так ты и должна была поступить.

«А все же могла бы и подождать, пока я хоть одним глазком взгляну, дура набитая», — думала она при этом.

Сэлли провела ночь в доме Ирен, в комнате для гостей, но глаз не сомкнула. Слезы высохли и, глядя в темноту сухими и горячими глазами, она представляла себе картины одна страшнее другой, картины собственной жестокой, но приносящей несказанное удовлетворение мести, лелеяла и взращивала мечты о реванше, знакомые и понятные тем, кто пережил полную и глубокую уверенность в себе и был в результате обманут любимым.

Глава пятнадцатая

1

Первый покупатель мистера Гонта из тех, что «по предварительной договоренности», появился ровно в восемь часов утра во вторник. Это была Люсиль Данэм, официантка из закусочной У Нэн. Черный глубокий блеск жемчужин в витрине Нужных Вещей отозвался в душе неожиданной для нее самой болью. Она понимала, что не сможет купить такую дорогую вещь, не сможет никогда, до конца своей жизни. Уж во всяком случае, не на ту зарплату, которую выдавала ей скряга Нэн Робертс. И тем не менее, когда мистер Гонт предложил ей переговорить на этот предмет наедине, чтобы за спиной не торчало, как говорится, полгорода, она клюнула на предложение, как клюет голодная рыба на соблазнительную приманку.

Из Нужных Вещей она вышла в двадцать минут девятого с выражением полного счастья на лице. Черный жемчуг она купила за неправдоподобно мизерную цену в тридцать восемь долларов и пятьдесят центов. И к тому же пообещала разыграть, совершенно безобидно конечно, надутого баптистского проповедника Вильяма Роуза. «Разве это работа, — думала Люсиль, — это просто удовольствие». Мерзкий ходячий сборник библейских цитат ни разу в жизни не дал ей на чай ни цента. Послушная прихожанка методистской церкви, никогда даже не помышлявшая о том, чтобы покрутить хвостом в залихватских ритмах буги на танцульках по субботним вечерам, была твердо уверена, что вознаграждение ждет на небесах; знает ли преподобный Роуз, частенько думала она, что Господь учит давать, а не брать?

Ну что ж, она теперь его слегка проучит… не принеся при этом никакого серьезного ущерба, как заверил мистер Гонт.

Вышеупомянутый джентльмен смотрел ей вслед из окна и мило улыбался. Ему предстоял трудный день, невероятно утомительный встречи чуть ни каждые полчаса и множество необходимых телефонных разговоров. Для грядущего празднества почти все было готово, осталось всего несколько деталей и можно запускать фейерверк. Как всегда в такой период, где бы то ни было — в Ливане, в Анкаре, в западных провинциях Канады и здесь, в Хиксвилле, США — ему не хватало двадцати четырех часов в сутки. И все же цель оправдывает средства, любишь кататься — люби и саночки возить, что посеешь, то и пожнешь и…

…и к тому же его старые глаза не подводили: вторая сегодняшняя посетительница, Иветт Гендрон, торопилась на встречу с ним, направляясь в сторону зеленого навеса.

— Трудный, трудный, трудный день, — бормотал мистер Гонт, раздвигая губы в приветливой улыбке.

2

Алан Пэнгборн появился в конторе в половине девятого, к телефонному аппарату уже была приклеена записка. Генри Пейтон из полиции штата звонил без пятнадцати восемь и просил перезвонить. Прижав трубку плечом к уху, Алан нажал кнопку автоматической связи с Оксфордским полицейским управлением. Из верхнего ящика стола он достал четыре доллара монетами.

— Привет, Алан, — сказал Генри. — Боюсь, должен тебе сообщить неприятные известия по поводу твоего двойного убийства.

— Оказывается, это убийство уже мое, — проворчал Алан и сжал руку с монетами в кулак. А когда разжал, на ладони осталось три монеты. Он откинулся на спинку кресла и положил ноги на стол. — Значит, новости, действительно, не из приятных.

— Ты, кажется, не удивлен.

— Нисколько. — Он снова сжал кулак и стал проталкивать большим пальцем монету, оказавшуюся снизу. Работа требовала внимания и аккуратности, но Алан был к этому готов. Доллар выскользнул из кулака и провалился в рукав, стукнувшись о тот, что оказался первым, и издав тихое звяканье, звук, который на настоящем представлении иллюзионист заглушит бы потоком громогласного красноречия. Алан разжал кулак и удостоверился в том, что на ладони остались всего две монетки.

— А может быть, ты соизволишь мне объяснить, почему нет? поинтересовался с явной настойчивостью в голосе Генри.

— Пожалуй. Я последние два дня неотступно об этом думал. — Это было явное преуменьшение. С того самого воскресного часа, когда Алан узнал в одной из женщин, лежавших у светофора на тротуаре, Нетти Кобб, он просто не в силах был думать ни о чем другом. Ему даже во сне только эта история и виделась, порождая все большую уверенность, что истинные причины трагедии лежат гораздо глубже, чем кажется, и покрыты мраком. Поэтому звонок Генри вызвал не раздражение, а напротив, облегчение, поскольку теперь не придется звонить самому.

Он сжал кулак, поработал пальцами и послышалось еще одно «дзинь». Теперь в руке осталась всего одна монета. «Дзинь!»