Необходимые вещи

Уважаемый шериф Пэнгборн!

В ответ на Ваш запрос от 1 сентября уведомляю, что не в моей власти Вам помочь в этом вопросе. Наше ведомство предоставляет информацию по поводу обращавшихся за пособием для детей-иждивенцев только в случае служебной необходимости и по официальному требованию судебных инстанций. Я показывал Ваше письмо старшему юристу, Мартину Д. Чангу, который распорядился оповестить Вас о том, что Ваш запрос отправлен в Генеральную Прокуратуру Калифорнии для подтверждения его законности. Вне зависимости от официального ответа хочу от себя лично выразить удивление Вашей настойчивостью в выяснении обстоятельств жизни этой женщины в Сан- Франциско. Считаю такое любопытство неприличным и оскорбительным.

Настоятельно советую Вам, шериф Пэнгборн, оставить это дело и эту женщину в покое, дабы не быть привлеченным к уголовной ответственности.

Джон Л. Перлматтер Заместитель Директора

(Ответ на запрос о Патриции Чалмерс)».

Прочтя это жуткое письмо в четвертый раз, Полли встала с банкетки и прошла в кухню. Она двигалась медленно и изящно, скорее плыла, чем шла. Поначалу взгляд ее был мутен и рассеян, но по мере того как она, сняв трубку с настенного телефонного аппарата, нажимала большие кнопки, набирая номер Конторы шерифа, он постепенно прояснялся. Выражение, появлявшееся в нем, было простым и однозначным: гнев и настолько глубокий, что походил на ненависть.

Ее любовник разнюхивал ее прошлое, копался в нем. Она находила этот факт одновременно невероятным и, как ни странно, вполне правдоподобным. В последние четыре-пять месяцев она без конца думала о нем и о них обоих и теперь могла поставить себе отлично по поведению, хотя раньше все очки были в его пользу. Он лил слезы — она демонстрировала спокойствие, скрывавшее стыд, боль и тайное самолюбие. Его честность — ее тонкая цепочка лжи. Каким идеалом он казался! Святой! Без сучка и задоринки! Насколько лицемерны ее собственные настоятельные требования, чтобы он оставил прошлое в покое!

И все это время он вынюхивал правду насчет Келтона Чалмерса.

— Скотина, — прошептала Полли и, когда в трубке послышались гудки, костяшки ее пальцев побелели от напряжения.

14

Лестер Пратт обычно выходил после занятий из колледжа в компании друзей; они шли сначала в Хемфилл Маркет выпить по стакану содовой, а затем направлялись к кому-нибудь домой на пару часов, чтобы попеть гимны, поиграть во что-нибудь или просто потрепаться. Однако в этот день Лестер вышел из колледжа в одиночку, с рюкзаком за спиной (он не носил, как большинство преподавателей, портфель) и с опущенной головой. Если бы Алан видел его в тот момент, когда он ссутулившись брел к автостоянке, его наверняка удивило бы сходство этого человека, вернее его настроения, с Брайаном Раском.

Трижды в течение дня Лестер пытался связаться с Сэлли, чтобы выяснить, что, во имя всего святого, вызвало у нее такой гнев. В последний раз он звонил во время обеденного перерыва. Он был уверен, что Сэлли должна в это время находиться в школе, но единственное, чего добился, это разговора с подругой Сэлли, Моной Полос, учительницей математики шестых-седьмых классов.

— Она не может подойти к телефону, — сообщила Мона со всей теплотой, на какую способен иней на деревьях в морозный день.

— Но почему?! — воскликнул Лестер. — Скажи, Мона, почему?

— Не знаю. — От тона Моны повеяло зимней полярной стужей. — Знаю только, что она провела ночь у Ирен Лютьенс, глаза у нее красные, как будто она всю эту ночь проплакала, и разговаривать она с тобой не желает. — Это тебя надо спросить «почему», яснее ясного говорил ледяной голос Моны. Наверняка ты сам во всем виноват, это как дважды два, потому что все мужчины — сволочи, а ты лишь подтверждение тому.

— Но я понятия не имею, что случилось, — кричал Лестер. — Объясни ей хотя бы это. Скажи, что я ничего не понимаю. Скажи, что скорее всего это просто недоразумение, я ни в чем перед ней не виноват.

Последовала долгая пауза. Когда Мона снова заговорила, голос ее слегка потеплел. Не слишком, но все же.

— Хорошо, Лестер, я передам.

Теперь он с надеждой посмотрел на переднее сидение «мустанга», надеясь, что увидит там Сэлли, готовую поцеловать его в знак приветствия, но машина была пуста. Единственная живая душа, которую он увидел поблизости, был Заика Додд, поглощенный катанием на роликовой доске. Подошел Стив Эдвардс и похлопал Лестера по плечу.

— Слушай, Лес, хочешь зайти ко мне выпить по стаканчику коки? Ребята тоже обещали зайти. Потолкуем о том, что затевают католики. Ты не забыл, что сегодня вечером в церкви большой сбор? Надо быть готовыми, когда встанет вопрос, что делать дальше. Я подкинул идейку Дону Хемфиллу, и он со мной согласился. Тоже считает, что мы должны быть заодно. — Он посмотрел на Лестера таким взглядом, как будто ожидал, что тот немедленно, в знак одобрения, погладит его по голове.