Необходимые вещи

Алан перевел взгляд на Китона.

— Это правда?

Китон потупился.

— Я был вне себя.

Эти слова, в устах такого человека, как Китон, были почти извинением. Он взглянул на Норриса — понял он это или нет. Похоже было, что понял. Ну и хорошо, сделан первый большой шаг к перемирию Алан слегка расслабился.

— Можно считать инцидент исчерпанным? — спросил он сразу обоих. Будем считать это несчастным случаем и забудем?

— Что до меня, я согласен, — сказал Норрис, подумав. Алан был тронут. Норрис ершист, в патрульных машинах без конца оставляет банки из-под содовой, пустые и полупустые, рапорты его не выдерживают никакой критики, но сердце у него доброе и отзывчивое. Он сдавался теперь не потому, что боялся Китона, и если Городской Голова так предполагает, то сильно ошибается.

— Прошу прощения, что назвал тебя Умников, — сказал Норрис. На самом деле он нисколько не чувствовал себя виноватым и, главное, ни на секунду не жалел о своем поступке, но считал, что, извинившись, ничего не потеряет. Не развалюсь, так думал Норрис.

Алан перевел взгляд на толстяка в спортивной куртке и футболке.

— Ну, Дэнфорт?

— Ладно, замнем, — в голосе Китона прозвучало знакомая высокомерная пренебрежительность, и Алан вновь почувствовал отвращение и брезгливость по отношению к этому человеку. Внутренний голос, засевший в самых глубинах его сознания и принадлежавший скорее всего какой-нибудь одноклеточной амебе произнес коротко и ясно: «Почему бы тебе не сдохнуть от инфаркта, Умник, сдохнуть и освободить всех нас от своего присутствия?»

— Ну что ж, — сказал Алан вслух. — Вот и замечатель…

— Только если… — Китон поднял вверх указательный палец.

— Если что? — Алан поднял не палец, а брови.

— Если мы договоримся насчет талона. — Он протягивал бумажку, зажав се между пальцев, как какую-нибудь грязную, только что использованную тряпку. Алан вздохнул.

— Заходи ко мне в кабинет, Дэнфорт. Там обо всем поговорим. — Он посмотрел на Норриса. — У тебя, кажется, дежурство?

— Да. — Кишки у Норриса были по-прежнему съежены в тугой комок, настроение, такое прекрасное с утра, безвозвратно испорчено, а Алан собирается снять штраф с этой толстой свиньи, из-за которой все и произошло. Он, конечно, все понимал — политика, но от этого не легче.

— Хочешь здесь поболтаться? — задавая этот вопрос. Алан подразумевал — «хочешь обо всем потолковать?», но Китон стоял рядом и не сводил с них обоих глаз, как же тут потолкуешь.

— Нет, — ответил Норрис. — Надо кое-куда зайти, кое-что сделать. Позже поговорим. — Он вышел из туалета, не удостоив Китона прощальным взглядом. И хотя Норрису это было невдомек, Китон едва сдержался, чтобы не наподдать ему сзади башмаком и помочь таким образом убраться поскорее.

Алан еще некоторое время задержался у зеркала, внимательно себя разглядывая, и давая таким образом Норрису возможность удалиться с достоинством, в то время как Китон сгорал от нетерпения. Наконец все церемонии были окончены, и Алан вышел в сопровождении Китона.