— Я собирался уже давно. Сделка следовала за сделкой, но теперь затронуто слишком многое. Грязная игра, Тед, я пытался не вмешиваться ни во что такое, но им понадобилось вытащить меня из четвертого класса и втравить в это дело. Зачем?
— Может, они хотели проверить, как ты будешь реагировать.
— Хорошо, они увидят, — резко заявил Сполдинг. — Я старался вставить слово на сегодняшнем утреннем совещании у Вацински. Кстати, я защищал твое предложение, хоть сам-то ты сдался. Ты видел, как меня поставили на место. Основной ход действий был намечен заранее, Тед.
Кеннеди был спокоен. Он сверхаккуратно смахнул соус с тарелки, думая про себя, что страсти Дейва его не задевают, что он лишь из любопытства выслушивает рассказ Спеллинга о терзающих того муках совести.
— Ты не продумал все это до конца, Дейв. Куда пойдешь? Ты уже не мальчик. Тебе 28 лет, а не поднялся выше четвертого класса. Диноли, вне всякого сомнения, тебя внесет в черные списки. И ни за что тебе не устроиться нигде по нашей линии или в рекламе.
— Я и не стремлюсь. Было бы глупо удрать от Диноли и попасть в такое же по сути заведение, разве что поменьше масштабом.
— И в другом месте тебе тоже не удалось бы устроиться. Диноли — человек влиятельный. И ему не нравится, когда люди уходят от него, проработав всего три года, — сказал Кеннеди.
— Ты не понимаешь. Я не желаю устраиваться на службу. Мне всегда хотелось стать писателем, Тед. Теперь у меня есть шанс.
— Сценаристом на видео? У Диноли и там рука. Он тебя…
— Нет, не на видео. Я имею в виду писать книги, Тед.
И тут только Кеннеди понял, что глаза Сполдинга сверкали не только юношеским задором, но и светились фанатической убежденностью.
— Книги? На них не проживешь, — сказал Кеннеди. — Разве возможно существовать, имея две или три тысячи в год? Да и то, это в случае, если тебе сразу повезет.
— Мне бы хватило, если так, — пожал плечами Сполдинг. — А ты что, жениться не собираешься? Разве ты никого не имеешь на примете?
— У меня есть любимая, — спокойно ответил Сполдинг, — но она может подождать. Она уже и так давно ждет.
Кеннеди внимательно вгляделся в худое, по-особому напряженное лицо молодого человека.
— Ты больше никому в агентстве не намекал, что собираешься уйти?
Сполдинг покачал головой.
— Я надеялся, что на сегодняшнем утреннем совещании что-нибудь можно будет изменить. Но ничего не вышло.
— Послушай, Дейв. Подожди немного. Неделю, две, может быть — месяц. Не решай в спешке, — Кеннеди сам себе удивлялся, зачем он так старался убедить Сполдинга остаться, ведь тот абсолютно не подходил для работы в «С. и Д.», которую к тому же ненавидел. — Подумай еще немного о своем шаге, прежде чем его совершить. Как только ты уйдешь от Диноли, пропадешь навсегда.
Сполдинг в задумчивости опустил глаза. После долгого молчания сказал: