– Зашел и по делу, и посмотреть, как ты тут, – как ни в чем не бывало ответил этот нахал.
– Я сегодня много сделала и без твоего присмотра, – отрезала я.
– Ты сегодня много сделала, но, увы, с моим присмотром.
– Следил за мной? – прищурившись, недобро посмотрела я на него.
– Конечно. Или ты думала, что я позволю тебе ходить по таким ненадежным местам, как ангары и доки, без наблюдения? – искренне удивился Уотерстоун.
– Я думала, мы договорились… – процедила я.
– Это ты говорила какие-то глупости, я ничего подобного не делал.
– Что, Уотерстоун, соглашаетесь на меньшее? Не боитесь получить в свое распоряжение полноватую глупую женщину? – ехидно осведомилась я.
Подойдя, он взял меня за подбородок и, приблизив свое лицо практически вплотную, сообщил:
– Ты коварная, упрямая, невозможная искусительница, но никак не глупая. И именно такая фигура мне нравится. Можно даже немного поднабрать.
В то время как он это говорил, его вторая рука скользнула вверх по моей ноге и легла на ягодицы. Резко отстранившись, я размахнулась и ударила Алекса прямо в нос. Тот чуть отшатнулся, но вида, что ему больно, не подал. Неужели забываю уроки друга? Мою кисть жгло огнем.
А он, снова взяв меня за подбородок, с улыбкой сказал:
– Приложи к ручке лед, а то будет сильно болеть. И если эти двое хотя бы прикоснутся к тебе, я вырву им горло.
Крепко меня поцеловав, Александр стремительно вышел, а я заметила стоявших в дверном проеме двух гуманоидов, для которых и были сказаны последние слова.
От мысли о том, что они только что увидели, краска залила мои щеки.
– Проходите и присаживайтесь на диван, я сейчас подойду, – пробормотала я и ретировалась в другую комнату.
Интересно, морозильное оборудование сегодня установили?
Вернувшись с прижатым к руке мешочком льда, я расположилась на втором диване напротив мужчин и спросила:
– Ну-с, начнем разговор?
На меня смотрели и молчали.