– Ты куда? – Спросила Людмила.
– Пока ты думаешь, что сказать, я воды в чайник налью.
– Я думаю вот о чем: тебе следует там побывать и послушать этих господ-товарищей. Коли в тебе дурь «аномальная» играет, то самая пора… доспел, значит.
На следующий день, в обед, Котова позвонила куда-то и через полчаса зашла в кабинет мужа и дала ему адрес, как она сказала: «не хорошей квартиры».
– Булгакова вспомнила? – Усмехнулся Битюгин характеристике квартиры, данной супругой.
– С тобой, Лева, вспомнишь и Фому Аквинского, не то, что Булгакова. Не удивлюсь, если в один из дней не предложишь мне сходить на исповедь в церковь. Предупреждаю сразу, что не пойду.
– Грех есть, да? – он дотронулся до талии жены.
– Лева, хулиганить на рабочем месте, в нашем возрасте, неприлично. А кто без греха… знаешь ведь? – Людмила шепнула ему на ухо.
Насчет исповеди и церкви Людмила сказала не с бухты-барахты, потому как знала, что Битюгин на старости лет крестился. Однако Людмила улучила удобный момент, чтобы вот так, косвенно, выразить своё отношение к возможной религиозности супруга.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
На квартире уже знакомой нам Зинаиды Яковлевны Огарковой сидели за бутылкой армянского коньяка Лялькин и замглавы города, правая рука САМОГО, некто Мымриков Андрей Борисович. На столе, в огромном блюде красовался салат, стоивший немалого труда и фантазии Зинаиды Яковлевны. В хрустальной вазе истекали медвяным соком, желтые абрикосы.
– Я в это не верю, Геннадий Петрович! – воскликнул Мымриков. – Масоны, мировое правительство, какие-то махатмы…
– Не верите? Ну, так вот: как вы думаете, чем занимается Ваш шеф?
Вопрос этот озадачил Андрея Борисовича:
– В каком смысле?
– В самом прямом. – Лялькин как-то напрягся, изменился в лице, словно превозмогал страшную головную боль. В каком-то смысле так оно и было, так оно случалась всегда, когда Лялькин произносил про себя заветную фразу, открывающую, как он считал, доступ в «информационное пространство Земли».
Смысл этой фразы был неизвестен Лялькину и казался сплошным набором слов, ритмически организованных. В Московской школе на заключительном занятии, наставник по медитации сказал:
– Мне остается немногое: сообщить вам, каждому в отдельности, тайно индивидуальный пароль, для выхода в астрал.
Ударил гонг, пророкотал барабан, и все смолкло. Это было вступление к медиативной музыке, восходящей из низкочастотного спектра, до запредельно высоких, почти ультразвуковых частот.
– Музыка вращения небесных сфер, – так говорил наставник, добавляя, что «её слышал Пифагор в Египте во время своего посвящения в древние тайны мироздания».
ebooksa