– Ну что? Решила? – спросил он.
И Наташа представила себе, как все та же ироническая улыбка блуждает по губам Семена. Ей расхотелось говорить Трунову, что выйдет замуж только после венчания в церкви и после того, как Семен покрестится.
– Нет, – ответила она.
Сказала это «нет» так твердо, что Семен истолковал это нет, как отказ выйти за муж.
– «Нет» без объяснений, или же…
– Можно с объяснениями. – Ответила Дягилева.
– Тогда где?
– Можно в парке, у фонтана, – предложила Наташа. «В парке у фонтана» вырвалось само собой.
– Хорошо. Через полчаса я там буду.
До парка было двадцать минут ходьбы, а Наташа была уже одета и потому пришла раньше Семена.
У входа в парк три джипа «Чероки» обогнали её, но затем резко остановились у ворот парка. Пятеро рослых парней выскочили из машин и открыли беспорядочную стрельбу из автоматов друг в друга. Шальная пуля попала в Наташу. Она умерла на руках Семена, по дороге в больницу.
Встреча Лялькина с главой города состоялась вечером в одном из пансионатов. Мымриков обставил дело таким образом, что все вышло случайно, хотя Анатолий Валерьевич сам напомнил ему о Лялькине:
– Устал я что-то, а губернатор не отпускает из города, пока тепло во все дома не подам. Рвет и мечет. Может этот, как его…
– Лялькин, – подсказал Мымриков.
– Это не тот самый…
– Да, наш, тот самый.
– Чудны дела. Помню, он на шахту приходил, лекцию читал какую-то.
– Он в Москве институт закончил. Поразительный, скажу я Вам, человек!
– Ну, давай это как-нибудь в следующее воскресенье, организуй.
И вот это воскресенье наступило. А перед тем Огаркова потеряла Лялькина. Почти пять дней от него не было, что называется, «ни слуху ни духу». Утром в воскресенье он позвонил ей из Новокузнецка и сказал, что у него были деловые встречи, и пообещал прийти в понедельник вечером. Нужно сказать, что беспокойство Зины внезапным исчезновением Лялькина вызвано было не столько вспыхнувшей внезапно страстью, сколько тем обстоятельством, что она почувствовала страшное опустошение в душе, вызывающее ночами ужас. Она буквально лишилась сна, и огромные дозы снотворного погружали её в тягостные кошмарные сноведения.