– В чем дело?
– Ни в чем.
– Аманда, – Уоррен сжал ее ладонь в своих. – Я не могу представить, что значит быть приемным ребенком. Я вырос в приюте никому не нужным, кроме себя самого. А у тебя всё-таки была семья. И разве так уж важно, что она тебе неродная?
– Дело не в этом. – она слабо покачала головой.
– А в чем тогда?
– Они меня никогда не любили.
– Это тебе Тара сказала?
Аманда кивнула, а потом добавила:
– Вряд ли, она в том положении, чтобы врать.
Уоррен сощурился. Его напрягала прозорливость девчонки – такую не утешишь заученными сопливыми фразами, которым цена грош. Но вместе с тем и восхищала.
– Да уж… – согласился он.
– Она сказала, поделом мне, что стала калекой.
– О, милая! – Уоррен погладил ее по щеке. – За такие слова срок может увеличиться лет на триста по земному времени.
– Ух ты….
– Да, это впечатляет. – согласился он. – Вряд ли бы смертные совершали столько необдуманных поступков, если б знали, что последует.
– Уоррен… – Аманда пристально заглянула ему в глаза.
– Что? – кивнул тот.
– Я не знала, что плохая. Я не чувствовала этого…. почему люди не чувствуют этого?
– Есть и другие. – сказал Уоррен. –
Аманда пожала плечами.